Тираны. Императрица

Не одно лишь самочувствие Десятитысячелетнего господина занимало мысли Орхидеи. В тот вечер, когда Сяньфэн ненадолго пришел в себя, к нему незамедлительно явился коварный Су Шунь в сопровождении двух начальников приказов и пятерых членов Государственного совета. Краткого времени им вполне хватило, чтобы убедить немощного больного подписать три документа. Согласно первому, все они объявлялись членами Регентского совета, заботящимися о наследнике трона. Второй документ запрещал Орхидее вмешиваться в дела совета и контролировать его. Когда же действие целебной микстуры стало заканчиваться, а владыку принялись заново одолевать боли, ему поднесли трубку с опиумом. Дождавшись, пока дурман забытья надежно окутает угасающий ум императора, заговорщики вынудили повелителя распорядиться о написании третьей бумаги, в которой урожденной Ехэнара высочайшей милостью даровалось самоубийство. Его Орхидея была обязана совершить незамедлительно после ухода Сына Неба в мир теней, дабы и там прислуживать и оставаться любимой наложницей.

Полученные таким способом документы Су Шунь спрятал под подушками умиравшего Сяньфэна — чтобы потом, якобы случайно, «отыскать» их, избежав обвинений в подлоге.

Однако, как донесли люди Ли Ляньина, шпионящие за всем происходящим во дворце, императорская печать на документах проставлена пока не была, а значит, силы они еще не имели.

Нужно во что бы то ни стало опередить хитроумных сановников!..

Размышления Орхидеи прервал юный евнух, помощник Ли Ляньина. Под внимательным взглядом своего начальника он хлопотал возле письменного стола. Налив немного воды в специальную подставку, слуга растер в ней кусок сухих чернил, положил рядом кисточку из шерсти ягненка и, отступив, поклонился.

Орхидея медленно подошла к разложенной перед ней чистой бумаге. Обмакнув кончик кисти во влажную черную пасту, она принялась изящными мазками выводить иероглиф за иероглифом, безукоризненно копируя манеру письма Десятитысячелетнего господина.

«Я, император Срединного царства Сяньфэн, повинуюсь зову моих великих предков и готовлюсь к воссоединению с ними. В полной ясности ума, подкрепленной моей нерушимой волей, объявляю, что наследником Трона Дракона является ребенок мужского пола, рожденный наложницей Ехэнара. Он должен быть объявлен новым императором, который взойдет на престол после моего ухода из жизни. До того, как он достигнет возраста шестнадцати лет, я назначаю регентшами императрицу Цыань и драгоценную наложницу Орхидею. Ими они становятся в день моей смерти…»

Орхидея полюбовалась на стройные столбики иероглифов. Оставив свободное место возле слов о смерти, она продолжила:

«Я, Сяньфэн, прилагаю свою династическую печать к Моему указу».

Рядом с этой фразой она тоже предусмотрела пробел.

Когда чернила просохли, Орхидея осторожно свернула бумагу в тонкую трубочку и спрятала у себя в рукаве.

Ли Ляньин все это время неподвижно стоял поодаль, ожидая приказаний госпожи. На лице евнуха отражалась крайняя изможденность, но попросить позволения отдохнуть он не осмеливался.

Вдруг одна из служанок насторожилась, затем подбежала к закрытой двери и замерла, приложив к ней ухо. Девушка эта славилась острым слухом, способным издалека уловить зов Орхидеи. Вот и сейчас даже шум дождя не помешал ей услышать приглушенные звуки в коридоре.

— Кажется, кто-то идет, — шепотом сообщила она. — Причем очень быстро, почти бежит.

Ли Ляньин встрепенулся и стремглав бросился к столу, за которым продолжала сидеть госпожа. В мгновение ока он спрятал все письменные принадлежности. Орхидея, поняв все без слов, встала и отошла к окну.

Евнух подхватил полы халата и кинулся к выходу. Отодвинув служанку, он повернул щеколду, приоткрыл дверь и выскользнул в коридор. Через минуту верный слуга появился снова.

— Почтенная госпожа, — тихо произнес он, — это пришел один из врачей господина, с важной новостью.

Орхидея, глядя на сбегавшие по стеклу капли, ответила:

— Пусть войдет!

Насмерть перепуганный лекарь в синем халате тут же предстал перед взором наложницы. Упав на колени, он сбивчиво зашептал, не поднимая головы:

— Почтенная, времени совсем не осталось. Владыка умрет не позднее завтрашнего утра. Только что в его покои снова приходил Су Шунь с двумя князьями. Они требовали от императора поставить печати на документах, созданных по их наущению! Сын Неба не услышал злодейских слов, так как лежит в беспамятстве. Тогда нечестивцы учинили настоящий обыск в императорской спальне, но ничего не нашли и удалились, крайне сердитые. Они непременно вернутся, мне удалось разобрать их перешептывания.

С бесстрастным лицом выслушав донесение, Орхидея велела подать ей верхнюю одежду и, не мешкая, отправилась в Охотничий дворец. О паланкине и речи не было — из-за козней, чинимых кликой Су Шуня, обеих женщин поселили подальше от дворца императора и запретили видеться не только с ним, но и друг с другом.

Впрочем, пришло время действовать, невзирая на незаконные распоряжения.