Тираны России и СССР

Без Кирова он будет совсем одинок, но… «Но выхода нет» — так, наверное, он должен был сказать себе еще в начале 1934 года, после XVII съезда партии, который должен был стать апофеозом его торжества над раздавленными врагами.

Глава 14 Съезд Победителя

Апофеоз

Поначалу его торжество было несомненным. В отчетном докладе, сопровождаемом уже привычными бесконечными овациями зала, он гордо заявил: «Если на XV съезде еще приходилось доказывать правильность линии партии и вести борьбу с известными антиленинскими группировками, а на XVI съезде добивать последних приверженцев этих группировок, то на этом съезде… и бить-то некого, все видят, что линия партии победила… Победила политика индустриализации… Доказано на опыте нашей страны, что победа социализма в одной… стране вполне возможна».

После съезда началось невиданное соревнование в покаянных славословиях вчерашних оппозиционеров.

Бухарин: «Сталин был целиком прав, когда разгромил, блестяще применяя марксистско-ленинскую диалектику, целый ряд теоретических предпосылок правого уклона, сформулированных прежде всего мною. После признания бывшими лидерами правых своих ошибок… сопротивление со стороны врагов партии нашло свое выражение в разных группировках, которые все быстрее и все последовательнее скатывались к контрреволюции… каковыми были и охвостья антипартийных течений — в том числе и ряд бывших моих учеников, получивших заслуженное наказание».

Так Бухарчик публично предал своих учеников.

Томский: «Товарищ Сталин был самым последовательным, самым ярким из учеников Ленина… наиболее далеко видел, наиболее неуклонно вел партию по правильному ленинскому пути…»

Какое это было соревнование! Ни один из римских цезарей, ни один из русских царей не слышал таких восхвалений. И все — устами бывших врагов! Что писали, что говорили в эти дни когда-то ироничный Радек, умнейший Каменев, Пятаков, Сокольников…

Кто придумал сочетание: «Маркс — Энгельс — Ленин — Сталин»? Нет, не Молотов, не Каганович. Открыл эту формулу Зиновьев.

Вся страна услышала, как один за другим признавали свое ничтожество вожди Октября — и славили его мудрость.

Естественно, не отстали и верные соратники: два десятка раз упомянул Сталина в своей речи «брат Киров», проявив завидную изобретательность в эпитетах: «кормчий великой социалистической стройки», «величайший стратег освобождения трудящихся»… От Кирова поступило небывалое в истории съездов предложение: «Принять к исполнению как партийный закон все положения и выводы отчетного доклада товарища Сталина». И тотчас: «бурные, продолжительные аплодисменты, все встают».

Всего через год после ужасающего голода съезд объявил построенным «фундамент социалистического общества». Оказалось, страна уже живет в долгожданном социализме. Ради которого свершилась революция, о котором столько мечтали все революционеры.

Сталин назвал съезд — съездом Победителей. Это была, конечно, скромность. Ибо это был — съезд Победителя.

За кулисами

Но славословие было только на трибуне. Ему готовили бомбу. Ведомство Ягоды постаралось: он узнал то, что происходило в кулуарах. Об этом ему сообщил и Киров.

Никита Хрущев — участник XVII съезда, тогда верный сталинец и молодой выдвиженец Кагановича, впоследствии рассказывал: «В то время в партии занимал видное место секретарь Северо-Кавказского краевого парткома Шеболдаев. Этот Шеболдаев — старый большевик… во время XVII съезда партии пришел к товарищу Кирову и сказал ему: „Старики поговаривают о том, чтоб возвратиться к завещанию Ленина и реализовать его, то есть передвинуть Сталина, как рекомендовал Ленин, на какой-нибудь другой пост, а на его место выдвинуть человека, который более терпимо относится к окружающим. Народ поговаривает, что хорошо бы выдвинуть тебя на пост Генерального секретаря“… Что ответил на это Киров, я не знаю, но стало известно, что Киров пошел к Сталину и рассказал об этом разговоре с Шеболдаевым. Сталин якобы ответил Кирову: „Спасибо, я тебе этого не забуду“».

Сохранились воспоминания делегата съезда В. Верховых, написанные в 1960 году: «С. Косиор, кандидат в члены Политбюро… мне сказал, что некоторые… говорили с Кировым, чтобы он согласился быть Генеральным. Киров отказался».

Делегат З. Немцова сообщила, как в гостинице Киров дал взбучку ленинградской делегации за разговоры о его выдвижении Генсеком.

Вот такие беседы велись в кулуарах, когда с трибуны славили Сталина, а в зале неистово аплодировали. И он еще раз понял: «Как волка ни корми…» Никогда до конца не признают его Вождем старые члены партии, никогда до конца они не смирятся с ним.

Это окончательно доказало голосование славившего его съезда.

Завершая работу, съезд должен был избрать тайным голосованием высший орган партии — Центральный комитет. В список для голосования было внесено ровно столько кандидатов, сколько их следовало избрать. Каждый кандидат, получивший более 50 процентов голосов, считался избранным, так что никаких случайностей быть не могло. Это были разработанные Хозяином выборы — без выбора.