Тиша

Рудик шёл по шпалам уже примерно час. Утренняя осенняя прохлада отступила от него. Ночью он промёрз до самых костей, но от энергичной ходьбы он согрелся и даже расстегнул куртку. После того, как и Алевтина исчезла в этом проклятом ветре, у него было побуждение открыть дверь сарая, выйти на улицу и заорать: «Вот я! Забирай!» Но он только откинул доску от себя и сел прямо на грязный пол. Его душила злоба на этот необъяснимый ветер, унёсший всех, кто был рядом с ним. Он сидел и смотрел на ту проклятую щель и ждал, когда жёлтый ветер придёт за ним. Но больше никто не проходил мимо неё, и постепенно склад погрузился в ночной беспросветный мрак. Потом он дополз до дивана, и повалился на него. Внутри у него была такая пустота, что он сам содрогнулся от того, что ему было всё равно, живы ли вообще все остальные люди в мире, или он остался совсем один. Он всё-таки забылся спасительным сном, и сколько он проспал, он не знал. Он проснулся от того, что замёрз. И долго лежал, пытаясь убедить себя, что всё было сном. Щель стала светлеть, и он увидел перед собой кучу злополучных брусков, из-за которых пропала Алевтина, и сердце его сжалось от осознания того, что в этом есть и его вина. Нет, это был не сон. От холода и воспоминаний он задрожал, пошевелил плечами, ногами, руками. От движений стало немного теплее, и он поднялся с дивана.

Он вытащил бадог из дверной ручки и рывком распахнул дверь. Она скрипнула, распахнулась, но потом медленно начала сама закрываться. Рудик подставил ногу, чтобы дверь совсем не захлопнулась, и она послушно уткнулась ему в кроссовку, словно нашкодивший щенок. Небо понемногу светлело, и он увидел облако, всё так же смотревшее своими злыми буграми на мир под ним. Сегодня он не будет на него смотреть, что-то ему подсказывало, что лучше этого не делать. Поэтому он бросил прощальный взгляд на опустевший посёлок и шагнул на железнодорожные пути.

Понемногу Рудика покинуло чувство тревоги, которое сковывало у него всё внутри, когда он проснулся. Он шёл мимо знакомого леса, где ему были знакомы все тропинки, и ему снова начало казаться, что до этого мгновения всё было как-то не по настоящему, вроде как понарошку. В животе у него заурчало, чувство голода перекрыло всё, даже страх, и очень захотелось пить.

Немного погодя совсем рассвело, но небо оставалось непроглядно серым, будто готовилось к дождю. Он неожиданно вспомнил, что не захватил с собой трубу. Да и ладно, что палок мало в лесу? Наконец-то перед ним замаячил поворот, за которым должно было открыться большое поле, по которому шли линии электропередач. Он ускорил шаг. И тут заметил, что он идёт, а поворот к нему не приближается. Он ещё ускорил шаг, а потом побежал. Он бежал и бежал, уже догадываясь, что этот заколдованный мир с жёлтым облаком почему-то не отпускает его. Он опустил глаза вниз, и сюрреалистическая картинка снова вызвала у него озноб. Он видел, как он делает большие шаги, и по ощущениям, он бежал очень быстро, даже дыхание у него участилось, но он оставался на одном месте.

Рудик остановился и протянул руку вперёд. Пальцы наткнулись на холод, который моментально пронизал его руку тысячами острых иголок. Он отдёрнул руку, холод отступил. Потом он снова протянул руку вперёд, всё повторилось. Он несколько раз пытался проткнуть стену холода, всё ещё надеясь, что сможет пробиться через неё. Бесполезно. Он сел на рельсы. Недалеко же он отошёл от посёлка. Рудик решил сидеть здесь и ждать. Когда-то же снова пойдут поезда, люди вернутся, всё будет по-прежнему. Сколько он так сидел, он не знает. Но внезапно холодная стена подступила к нему и прикоснулась к плечу, заставив его подскочить от неожиданности. Рудик снова протянул руку к невидимой стене холода, и понял, что она стала ближе к нему. Получается, что стена подступает к посёлку. Значит ли это, что весь остальной мир уже замёрз, и только этот клочок земли, под названием Дорохово, всё ещё остался прежним? А вдруг это не стена холода, а вокруг него целый мир холода?

Но тут же понял, что это не так. За невидимой стеной находился обычный лес, такой же, как и лес позади него. Даже лес, по которому гипотетически должна проходить стена, тоже всё так же жил своей обычной жизнью, покачивая живыми листьями и иголками. А вдруг стена только здесь, на путях? А в лесу её нет? Поэтому и не ходят поезда. Бред конечно, но стоит проверить. Рудик заспешил к лесу, постоянно вскидывая свою руку вправо и проверяя наличие холода. Он бежал по лесу, не разбирая дороги, но стена всегда была с ним рядом. Он остановился. Надежда на то, что стена закончится, сменилась отчаянием от её бесконечности. И ещё он понял, что под ветром качается только тот лес, который находился за стеной. А лес рядом с ним неподвижен.