Тишина

Его рука нанесла удар прежде, чем я поняла, что происходит. Хэнк врезал мне по щеке, очень сильно. Я отшатнулась, слишком потрясённая, чтобы заплакать.

— Ты знаешь, что я твой биологический отец? — спросил он, его спокойный тон нервировал.

— «Отец» — это своего рода обозначение. С другой стороны, мерзавец…

Хэнк едва уловимо кивнул.

— Тогда позволь спросить. В любом случае, разве можно так разговаривать со своим отцом?

Теперь слёзы навернулись на глаза.

— Ничто из того, что ты сделал, не даёт тебе права называть себя моим отцом.

— Как бы то ни было, в тебе течёт моя кровь. Ты несёшь мою метку. Я больше не могу отрицать это, Нора, как ты не можешь отрицать свою судьбу.

Я дёрнула плечом, но не смогла поднять его достаточно высоко, чтобы вытереть нос.

— Моя судьба не имеет ничего общего с твоей. Когда ты отказался от меня как от ребёнка, ты лишился права голоса в моей жизни.

— Вопреки тому, что ты можешь себе вообразить, я принимал активное участие во всех аспектах твоей жизни, начиная с того дня, когда ты родилась. Я отказался от тебя, чтобы тебя защитить. Из-за падших мне пришлось пожертвовать семьёй…

Я прервала его презрительным смехом.

— Только не начинай эту тему «бедный я». Хватит винить в своём выборе падших. Ты сам принял решение отказаться от меня. Может, тогда ты и заботился обо мне, но твоё кровное братство Нефилимов — единственное, о чём ты заботишься сейчас. Ты фанатик. Для тебя это превыше всего.

Губы Хэнка, плотно сжатые в линию, сделались совсем тонкими.

— Мне следовало бы убить тебя прямо сейчас за то, что ты выставляешь дураком меня, моё общество и весь род Нефилимов.

— Так сделай это уже, — фыркнула я, гнев притупил чувство опасности.

Хэнк полез в карман пальто и вытащил длинное чёрное перо, которое было поразительно похоже на то, что я хранила в комоде.

— Один из моих советников нашёл это в твоей спальне. Это перо падшего. Представь моё удивление, когда выяснилось, что моя плоть и кровь якшается с врагом. Ты обманула меня. Ошивалась рядом с падшими достаточно долго, и, кажется, теперь на тебе сказывается их склонность к обману. Патч — падший, да? — спросил он прямо.

— Твоя паранойя просто поражает. Ты нашёл перо, порывшись в моём комоде, и что? Что это доказывает? Что ты извращенец?

Хэнк снова откинулся назад, скрестив ноги.

— Ты и правда хочешь выбрать этот путь? Я не сомневаюсь, что Патч — падший. Я почувствовал его в твоей спальне однажды ночью. Я и сейчас почувствовал его через тебя.

— Нелепо, что ты учиняешь мне допрос с пристрастием, когда сам, очевидно, знаешь больше меня. Может, нам стоит поменяться местами? — предложила я.

— Да ну? И что же, по-твоему, я думаю относительно того, чьё перо было в твоём комоде? — спросил Хэнк с едва заметной ноткой веселья в голосе.

— Я знаю об этом столько же, сколько и ты, — ответила я, каждое слово источало пренебрежение. — Я нашла перо на кладбище, когда ты бросил меня там.

Неприятная улыбка исказила черты его лица.

— Мои люди вырвали Патчу крылья на том самом кладбище. Полагаю, это его перо.

Я восприняла это более, чем сдержанно. У Хэнка перо Патча. У меня не было возможности узнать, осознаёт ли он, какую власть над Патчем это ему даёт. Я могла лишь молиться о том, чтобы он этого не знал.

Пытаясь отвлечься от этой страшной мысли, я сказала:

— Я знаю, что это ты задумал автомобильную аварию. Знаю, что именно с твоим человеком мы столкнулись. К чему этот спектакль?

Блеск превосходства в улыбке Хэнка насторожил меня.

— Это значилось следующим пунктом в моём списке вопросов, которые нужно обсудить. Пока ты была без сознания, я сделал тебе переливание крови, — бесхитростно заявил он. — Наполнил твои вены своей кровью, Нора. Своей кровью чистокровного Нефилима.

Напряжённая тишина потрескивала между нами.

— Такого рода операции никогда раньше не проводились, то есть, успешных не было, но я нашёл способ изменить законы природы. И до сегодняшнего дня дела обстояли лучше, чем я ожидал. Стоит ли говорить, что наибольшее беспокойство вызывал у меня тот факт, что переливание крови могло убить тебя?

Я ухватилась за слова Хэнка, чтобы хоть как-то разобраться в тех ужасных вещах, которые он мне говорил, но в голове всё спуталось. Переливание крови. Почему, почему, почему? Это могло объяснить, почему я так странно чувствовала себя в больнице. И почему Хэнк появился такой уставший и измученный.

— Ты использовал дьявольскую силу, чтобы сделать это, — нервно озвучила я свою догадку.

Хэнк приподнял бровь.

— Так значит, ты слышала о дьявольской силе. Ангел додумался? — догадался он, отнюдь не выглядя при этом самодовольным.

— Зачем ты сделал переливание? — мой разум гнался за ответом — я была нужна ему как жертва, двойник, подопытный? Если не как один из них, то зачем?