Тишина

— Я ему отказала, — продолжала мама. — Я сказала ему, что собираюсь найти работу, которая не будет требовать моих отлучек из дома.

— Ты сказала ему что? — Мое удивление быстро прошло, и я почувствовала тревогу, прокравшуюся в мой голос. — Ты увольняешься? Ты нашла новую работу? Это значит, что нам придется переехать? — Я не могла поверить, что она приняла это решение без меня. В прошлом мы всегда сходились в одном: о переезде не было и речи.

— Хьюго сказал, что подумает, чем он может мне помочь в плане работы здесь, но не обнадеживал. Его секретарша работает на него в течение многих лет и хорошо справляется. Он не собирается увольнять ее только для того, чтобы осчастливить меня.

Я ошеломленно уставилась на дом. От мысли о другой семье, живущей внутри его стен, желудок скрутило. Что, если они его перестроят? Что, если они распотрошат кабинет моего отца и выдерут полы вишневого дерева, которые мы клали все вместе? А как насчет его книжных полок? Они конечно не совсем ровные, но они были нашим первым настоящим опытом деревообработки. У них был характер!

— Я пока не думала о продаже, — сказала мама. — Будь что будет. Кто знает? Может быть, Хьюго решит, что ему нужны две секретарши. Чему быть, того не миновать.

Я повернулась к ней.

— Не потому ли ты так непринужденно рассуждаешь на тему увольнения, что рассчитываешь выйти замуж за Хэнка, и думаешь, что он будет нас содержать? — Циничное замечание вырвалось прежде, чем я смогла остановиться, и я сразу ощутила угрызения совести. Такая грубость была мне не свойственна. Но сейчас во мне говорил страх, спрятавшийся глубоко внутри меня и пересиливший все.

Мама словно окаменела. Затем она ретировалась через гараж, попутно нажав кнопку, автоматически закрывшую дверь за ее спиной.

Я немного постояла на подъездной дорожке, разрываясь между желанием немедленно пойти за ней и извиниться и растущим страхом из-за того, что она просто избежала ответа на мой вопрос.

Ничего не поделаешь. Она встречалась с Хэнком с твердым намерением выйти за него замуж. Она делала именно то, в чем обвинила ее Марси: думала о деньгах. Я знала, что с финансами у нас туго, но до сих пор мы выживали, ведь так? Я злилась на свою мать за то, что она пала так низко, и злилась на Хэнка за то, что он стал в ее жизни альтернативой мне.

Плюхнувшись назад в Фольксваген, я рванула через весь город. Я превышала скорость на пятнадцать миль, но на этот раз мне было все равно. У меня не было конкретной точки назначения, я просто стремилась увеличить расстояние между мной и мамой. Сначала Хэнк, теперь ее работа. Почему у меня было такое чувство, что она все время принимала решения, не посоветовавшись со мной?

Когда впереди замаячил выезд на шоссе, я приняла вправо и направилась к побережью. Я свернула к последнему съезду перед Дельфийским парком аттракционов и последовала за знаками, указывающими на общественные пляжи. В этой части побережья бывало гораздо меньше машин, чем на южных пляжах Мэна. Береговая линия здесь каменистая, и вечнозеленые растения виднеются только в местах, до которых не доходил прилив. Вместо туристов с пляжными полотенцами и корзинами для пикника я видела только одинокого путника и собаку, гоняющуюся за чайками.

То, что нужно. Мне хотелось некоторое время побыть одной, чтобы остыть.

Я направила Фольксваген к обочине. В зеркале заднего вида появился красный спортивный автомобиль, плавно скользящий позади меня. Я смутно помнила, что видела его на шоссе за несколько машин от меня. Водитель, вероятно, хотел в последний раз насладиться прогулкой по пляжу, прежде чем погода окончательно испортится.

Я перепрыгнула через бетонное ограждение и спустилась со скалистой набережной. Воздух был холоднее, чем в Колдуотере, и нежелающий униматься ветер бил в спину. Небо казалось скорее серым, чем голубым, и было затянуто туманом. Я оставалась вне досягаемости волн, взбираясь на камни повыше. Становилось сложнее ориентироваться, и я сконцентрировалась на том, чтобы аккуратнее ставить ноги, а не на последней ссоре с мамой.

Ботинок скользнул по камню, и я скатилась вниз, неловко приземлившись на бок. Бормоча ругательства себе под нос, я поднялась на ноги, и тут же меня накрыла большая тень. Застигнутая врасплох, я обернулась. Передо мной стоял водитель красной спортивной машины. Ростом он был выше среднего, с коротко подстриженными волосами, песочно-коричневыми бровями и незначительной растительностью на подбородке. На вид он был старше меня на год или два. Судя по тому, как толстовка облегала его плечи, спортзал он посещал регулярно.

— Ну, наконец-то ты выползла из дома, — сказал он, оглядываясь. — Уже несколько дней пытаюсь застать тебя одну.

Я покачалась на носках, балансируя на скале. Я копалась в памяти, пытаясь опознать его лицо, но просвета не было.

— Прошу прощения, мы знакомы?