Тишина (СИ)

— У выращенных тот же набор органов, что и у рождённых, только у них некоторые, скажем так, «не подключены». Например, у выращенных есть матка и яичники, но они никак не соединены между собой. Хотя бывают аномалии, к слову сказать, достаточно часто, когда в процессе жизни природа берёт своё, и связи появляются там, где человек их так старательно уничтожал и нейронные, и мышечные, и прочее, прочее. Именно поэтому у выращенных все же может быть потомство, и каждый второй не сходит с ума при «сбое программы». Отчасти поэтому, при освобождении Лагеря, выращенных мы не принимаем, они уже не могут быть полноправными членами общества. Кроме большого количества физических отклонений от естественности, это чаще всего сильно повреждённая психика, не способная полноценно функционировать. Возвращаясь к наши баранам, вроде бы народу всего ничего, но сопротивлялись они очень активно, — перевёл беседу в нейтральное русло врач, — А потом их надо было пристроить в реабилитационный центр, — я нахмурилась, — это там, где живу освобождённые выращенные. Они живут вне Общества. Занимаются в основном натуральных хозяйством, как было тысячи лет назад у наших предков. Абсолютно без благ цивилизации. Лишние продукты они отдают нам, а мы их охраняем. Там нашли приют люди разных профессий, кто-то более приспособлен к жизни, кто-то менее. Есть охотники, рыболовы, врачи. Они строят свой быт так, как считают нужным. Мы только обеспечиваем максимально возможную безопасность. Так вот, в одно из близлежащих поселений мы направили нашу «находку».

Ужин был окончен. Все молчали. Я взялась убирать со стола, мулатка ушла на кровать и забилась в угол. Мужчины вышли на улицу, но я слышала их приглушенные голоса, а значит, они не ушли далеко, а стоят у самых дверей.

Закончив с посудой, подошла к кровати, и, сев, обняла ноги подруги.

— Аська не представляешь, как это было страшно. В тот вечер, когда я отвлекла медсестру, чтобы ты пробралась в свою палату, они меня поймали. Я думала меня убьют. Я сидела в комнате без окон, куда меня заперли и тряслась. Мне было очень страшно, и я молилась лишь об одном, чтобы скорее умереть. Когда ужас меня обуял так, что мутилось перед взором, зашел главный по Лагерю и мило поинтересовался, зачем я это сделала, я молчала. Они начали меня бить и, в итоге, я призналась, что похоронила друга рядом с могильником. Мне подумалось, что лучше они выкопают Эрика, чем навредят тебе. Ему уже было всё равно. После меня не отвели в общую палату, а заперли в одиночную, как тебя. Только условия у меня похуже были. Меня привязали к кровати и обкололи. После, я приходила в себя лишь перед операциями. У меня было такое чувство, что это делали специально, чтобы сообщить, что у меня вырезают. Они забрали одно лёгкое, часть печени, почку и все внутренности которые отличали мой организм от мужского. Мне, наверное, на всё было плевать, кроме последнего. Я стеснялась тебе сказать, но с тех пор как я оказалась на улице, я мечтала только об одном. Что рано или поздно я всё-таки создам свою ячейку, но такой как я, вряд ли бы дали ребёнка, я слыхала, что есть ещё те, кто рожает детей, а не выращивают. Мы бы убежали, и у меня был бы ребёнок… тогда я не знала, что я всё равно не смогу родить. Сейчас-то Риши всё растолковал… как больно Ася, когда умирает мечта! Как больно! Теперь уже точно я никогда не буду матерью… я никому такая не буду нужна… зачем я живу? Я помогла тебе… теперь мне надо уйти… — её речь звучала сбивчиво, иногда девушка всхлипывала и стирала тихо катившиеся по щекам слёзы.

— Ты в своём уме? Я никуда тебя не отпущу! Кара, ты мне нужна! Ты мой единственный друг. Я не представляю, как будет у нас с мужем… сейчас у меня есть только один человек, на которого я могу положиться! — мои слёзы капали на записку, когда я её писала. Девушка прочла её и лишь печально улыбнулась:

— Хорошо, я останусь. Разницы нет…

— Кара, это война… сколько детей остаются без родителей… как Конор, например…

Подруга погладила меня по голове, уткнулась своим лбом в мой и разрыдалась, я от неё не отставала, по моим щекам стекали солёные капли.

52

Мы так и уснули, проснулась я от того, что чьи-то руки бережно уложили меня на диван.

Когда я в следующий раз подняла веки утро медленно вкрадывалось в нашу землянку — снаружи слышались приглушенные звуки, говорящие о том, что весь окружающий мир проснулся, подруга ворочалась в своей кровати, медленно просыпаясь, Риши ещё похрапывал, любимый уже дышал ровно и, может я не права, но мне казалось, что он уже проснулся и лишь лежит с закрытыми очами. Я уверенно села, как бы там не было на душе, тело требует подзарядки и движения, потому я направилась, наощупь, готовить завтрак. На мою суету и вкусные запахи жители земляники, потягиваясь, пришли к кухонному столу.