Читаем Тишина — страшный звук (СИ) полностью

Но Билл действительно не возражал, даже когда идеи Тома были крайне глупыми. Например, когда он пытался сделать ужин для Симоны, и это едва не обернулось для них пожаром, потому что они были слишком увлечены картофельным салатом и совершенно забыли следить за мясом. Билл никогда не был большим фанатом готовки и обычно всегда заказывал еду на дом, но с Томом это не казалось ему такой плохой идеей, и Симона была очень благодарна, даже когда ужин оказывался совершенно безвкусным.

— Как ты это делаешь? — Проныл Билл после очередной проигранной гонки. — Серьёзно, это, блядь, невозможно.

Том ответил широкой ухмылкой, затем слегка потянулся и откинулся назад, расслабляя руки, и посмотрел на Билла с лёгкой улыбкой, играющей на его губах.

— Прекрати так улыбаться, — пригрозил Билл и вытянул свои длинные ноги, они просидели со скрещенными ногами слишком долго, и теперь они болели до чёртиков. — Было бы неплохо, если бы ты познакомился с моим другом, Георгом.

Он пробубнил, успокаиваясь и пытаясь заставить свою кровь снова циркулировать.

— Вы оба такие засранцы, когда выигрываете.

Том издал продолжительный бесшумный смешок, и Биллу ничего не оставалось, кроме как отзеркалить его улыбку. Ему ужасно нравился этот смех. Чуть позже Том снова вернулся в сидячее положение, взял джойстик и выбрал новую игру, но в этот раз только на одного человека.

— И что ты делаешь сейчас? — Раздражённо спросил Билл. — Устал выигрывать у меня?

Том только снова посмеялся и покивал головой, затем показал Биллу, чтобы тот смотрел на экран, пока тот половину дистанции проезжал на обычной скорости, но прямо перед поворотом замедлился, проезжая между несколькими деревьями и сворачивая на узкую дорожку, почти незаметную. После он открыл карту, и линия, которой прежде не было, показывала новую дорогу. Оказалось, что можно было проехать наискосок огромную часть дороги, и это выходило намного быстрее, чем ехать напрямую.

— О, это нечестно! — Билл нахмурился и несильно ударил Тома по руке. — Не удивлён, что ты всегда выигрываешь, ублюдок.

Том ещё раз ухмыльнулся и вышел из игры, перед тем как отключить телевизор, видимо, достаточно удовлетворённый тем, что игра закончилась его выигрышем, и Билл не был против, они играли уже три часа подряд, ему нужен перерыв.

— Мы пропустили обед, — он показал взглядом на часы; когда он пришёл было около одиннадцати, а сейчас уже половина третьего, и он буквально умирал, как хотел есть.

Том кивнул, потянулся и поднялся на ноги, и, когда Билл собирался сделать то же самое, Том положил руку на его плечо, заставляя остаться на полу.

— Хорошо, подожду здесь, — Билл вздохнул, всё ещё не привыкший к тому, что Том никогда не принимает помощи.

Не то чтобы здесь было трудно сделать что-то, Симона всегда готовила для них еду, и единственное, что иногда нужно было сделать, это разогреть её в микроволновке.

Через десять минут Том вернулся обратно с двумя тарелками пасты с курицей и классическими баночками колы, которая в прямом смысле возвращала их к жизни, и почему-то им даже не хотелось возвращаться на диван, они так и остались на полу, удерживая тарелки на коленях.

— Боже, твоя мама просто настоящий шеф-повар, — едва внятно произнёс Билл, набив целый рот, — прямо рай для моего желудка.

Он посмеялся, отчего Том слегка фыркнул, но согласился с этим, никто не мог спорить с очевидным, Симона прекрасно справлялась на кухне, и Билл оставался на ужин без малого каждый день, он не мог отказывать, если она просила его, даже если ему не очень нравилась определённая еда.

Они оба подпрыгнули на месте, когда раздался звонок мобильного Билла, и он, раздражённо простонав, вытащил его из кармана, мысленно спрашивая себя, какого чёрта кто-то смеет мешать ему, пока он ест.

— Конечно, — пробормотал он себе под нос, после чего ответил, — что нового, Гео?

— Привет, приятель! Где ты? Я тут пиццу принёс, а тебя нет!

Билл закатил глаза, заметив, что Том подавил улыбку от того, как Билл иногда развлекал его, так недовольно реагируя на других своих друзей.

— Я занят, чувак, и очевидно, что я не дома.

— Как ты можешь снова быть занят? — Голос Георга уже был раздражённым. — Тебя теперь никогда нет дома, где, блядь, тебя носит?

— Это не твоё дело, — Билл фыркнул, — позвоню позже.

С этими словами он сбросил вызов, даже не дождавшись ответа. Он не был в настроении говорить с Георгом, не сейчас, когда рядом с ним сидит Том.

— Извини за это, — пробубнил Билл и вернулся к тарелке с пастой, бросив взгляд на Тома, который сдержанно улыбнулся в ответ. — Георг не привык, что меня не бывает дома, вот и жалуется.

Том слегка наклонил голову, и Билл заметил, каким обеспокоенным он был, покусывая губы и смотря на него, почти не моргая.

— Не нужно так смотреть, — проговорил он мягко. — Ты знаешь, что мне нравится быть здесь, а с Густавом и Георгом я провожу целые выходные, так что я никаким образом не могу пропасть с ними никуда. А если им скучно, они всегда могут прийти вечером, так что это не совсем верно, что меня никогда нет дома. Я просто не провожу там дни напролёт.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Анархия
Анархия

Петр Кропоткин – крупный русский ученый, революционер, один из главных теоретиков анархизма, который представлялся ему философией человеческого общества. Метод познания анархизма был основан на едином для всех законе солидарности, взаимной помощи и поддержки. Именно эти качества ученый считал мощными двигателями прогресса. Он был твердо убежден, что благородных целей можно добиться только благородными средствами. В своих идеологических размышлениях Кропоткин касался таких вечных понятий, как свобода и власть, государство и массы, политические права и обязанности.На все актуальные вопросы, занимающие умы нынешних философов, Кропоткин дал ответы, благодаря которым современный читатель сможет оценить значимость историософских построений автора.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Дон Нигро , Меган ДеВос , Петр Алексеевич Кропоткин , Пётр Алексеевич Кропоткин , Тейт Джеймс

Фантастика / Публицистика / Драматургия / История / Зарубежная драматургия / Учебная и научная литература
Убить змееныша
Убить змееныша

«Русские не римляне, им хлеба и зрелищ много не нужно. Зато нужна великая цель, и мы ее дадим. А где цель, там и цепь… Если же всякий начнет печься о собственном счастье, то, что от России останется?» Пьеса «Убить Змееныша» закрывает тему XVII века в проекте Бориса Акунина «История Российского государства» и заставляет задуматься о развилках российской истории, о том, что все и всегда могло получиться иначе. Пьеса стала частью нового спектакля-триптиха РАМТ «Последние дни» в постановке Алексея Бородина, где сходятся не только герои, но и авторы, разминувшиеся в веках: Александр Пушкин рассказывает историю «Медного всадника» и сам попадает в поле зрения Михаила Булгакова. А из XXI столетия Борис Акунин наблюдает за юным царевичем Петром: «…И ничего не будет. Ничего, о чем мечтали… Ни флота. Ни побед. Ни окна в Европу. Ни правильной столицы на морском берегу. Ни империи. Не быть России великой…»

Борис Акунин

Драматургия / Стихи и поэзия