Тишина в Хановер-клоуз

Питт подошел к парадной двери и внутренне приготовился к отповеди лакея, который скажет, что место полицейского — если ему вообще позволено приходить — у задней двери, вместе с торговцами. Он привык к подобному обращению, но все равно почувствовал, как напряглись плечи.

Дверь открылась почти сразу, и на пороге появился лакей, мужчина лет тридцати, на лице которого отражалось легкое удивление.

— Меня зовут Томас Питт, — инспектор решил пока не упоминать свою должность. — Вполне возможно, у меня есть информация, которая может быть интересна мистеру Йорку. Буду обязан, если вы спросите, могу ли я с ним увидеться.

Лакей не осмелился отвергнуть эту просьбу, не известив хозяина, на что и рассчитывал Питт.

— Подождите в маленькой столовой, я узнаю. — Лакей отступил назад и открыл дверь, приглашая войти. В руке он держал поднос, но у Питта не было визитной карточки, которую следовало положить на него. Видимо, стоит ее завести — просто имя, и ничего больше.

Столовая при кухне была просторной и удобной, хотя довольно строгой, с зеленой мебелью холодных тонов и литографиями на стенах. Два застекленных шкафа с книгами в кожаных переплетах и изящный глобус на столике у окна, на котором все страны Британской империи были отмечены красным цветом — просторы Канады, Австралии, Индии, большей части Африки вплоть до Египта, многочисленных островов в океане. Глобус охватывал латунный меридиан с гравировкой.

Лакей нерешительно топтался на месте.

— Могу я сообщить мистеру Йорку, с чем связан ваш визит? — наконец прямо спросил он.

— Со смертью мистера Роберта Йорка, — ответил Питт, почти не погрешив против истины.

Лакей не нашел что на это ответить, церемонно поклонился и вышел, закрыв за собой дверь.

Томас знал, что долго ждать не придется, и решил не тратить времени на осмотр комнаты в попытке получить представление о вкусах хозяев. Красивые книги часто покупали из-за их внешнего вида, а не содержания. Вместо этого он еще раз повторил заранее заготовленную речь, приготовившись лгать человеку, который вызывал у него искреннее сочувствие и вполне мог понравиться.

Достопочтенный Пирс Йорк появился через пять минут. Это был высокий мужчина, вероятно, худощавый в молодости. Ему было уже к семидесяти, но держался он прямо, разве что плечи слегка опущены; его худое лицо светилось тонким, язвительным юмором, проступавшим под нынешней патиной скорби и многолетней сдержанности.

— Мистер Питт? — с любопытством спросил он, закрывая за собой дверь и жестом приглашая сесть в одно из кресел. — Джон сказал, что у вас есть сведения, связанные со смертью моего сына. Это правда?

— Да, сэр. — Чувство стыда было сильнее, чем ожидал Томас, но отступать, не объяснив свою ложь, было уже поздно. Он сглотнул. — Вполне возможно, найдены некоторые из украденных вещей. Не могли бы вы дать мне более точное описание вазы и пресс-папье?

Взгляд Йорка выражал удивление. Но в нем присутствовала и мрачная тень утраты, и некий блеск, возможно, юмора или иронии, когда он посмотрел на начищенные до блеска и превосходно сидящие сапоги Питта.

— Вы из полиции?

Томас почувствовал, как пылают его щеки.

— Да, сэр.

Йорк сел; движение было изящным, хотя позвоночник у него гнулся с трудом.

— Что вы нашли?

Питт заранее подготовился к этому вопросу. Он сел напротив хозяина и, стараясь не смотреть ему в глаза, ответил:

— Недавно мы обнаружили много украденных вещей, и среди них несколько предметов из серебра и хрусталя.

— Понимаю. — Йорк слабо улыбнулся. — Но не понимаю, какое значение это имеет теперь. Ценность их невелика. Маленькая ваза — честно говоря, я плохо ее помню. На пресс-папье была гравировка в виде цветов или что-то в этом роде. Я на вашем месте не стал беспокоиться, мистер Питт. Уверен, у вас есть более важные дела.

Выбора у Томаса не было.

— Возможно, эти предметы помогут нам выйти на вора, то есть на того, кто убил вашего сына, — с расстановкой пояснил он.

Йорк улыбнулся, вежливо, но устало. Он уже справился с волнением.

— Через три года, мистер Питт? Совершенно очевидно, с тех пор эти предметы несколько раз переходили из рук в руки. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Я так не думаю сэр. У нас есть контакты среди торговцев краденым.

— Полагаю, это необходимо? — Йорк вздохнул. — Мне действительно наплевать на вазу, и моей жене, уверен, тоже. Роберт был нашим единственным сыном, и не могли бы мы… — Он умолк на полуслове.

Так ли это необходимо? Приведет ли придуманная Томасом игра к информации об убийце Роберта Йорка? И прольет ли свет на возможную причастность вдовы? Или просто усилит страдания семьи, понесшей такую тяжелую утрату?