Тишина всегда настораживает

Но он остался лежать в таком положении. Джип военной полиции находился теперь на одном уровне с ними и продолжал движение с такой же скоростью. Два солдата в возрасте не старше двадцати лет с белыми повязками на рукавах заглянули внутрь «рено». Сюзанна сбросила газ, но и джип притормозил, и лишь когда скорость снизилась до шестидесяти километров, он вырвался вперед и военные полицейские обогнали их. Теперь Сюзанна видела заинтересованные взгляды полицейских, смотрящих в зеркальце джипа.

— Могут ли они задерживать гражданские машины?

— Мне кажется, только в военное время или при чрезвычайном положении.

— Слушай, они исчезли. Садись опять как следует.

Шпербер выпрямился. Он уставился на автостраду.

— С ракетами ничего не получилось, — проговорил он, — мне не доверили. Допустить меня к этой службе — слишком большой риск. По окончании курса молодого солдата я должен буду заменить ефрейтора Моллога в канцелярии, выписывать отпускные свидетельства. Теперь легче будет просто смыться.

— Мы просто уплывем в Швецию, — Сюзанна ободряюще взглянула на него. — Туда обычно уходят все дезертиры.

Он испугался:

— Где мы сейчас находимся?

— Осталось еще двадцать километров.

Внезапно они вновь увидели машину военной полиции. Она стояла на обочине. Сюзанна спокойно проехала мимо нее. Шпербер сдвинул назад брезентовый тент машины. Сведши встречный ветер растрепал ему волосы, которые уже вновь успели отрасти на целый палец. В эти дни солнце поднялось до своей высшей точки, но облака неслись по небу, как в апреле. Порывистый, горячий зюйд-ост встретил его сегодня пополудни у ворот казармы, когда он ожидал Сюзанну. Ветер для парусного спорта.

Он пытался опереться на локти. Сюзанна вновь притормозила. Это ему в ней понравилось: она предугадывала его желания.

Вечером у Шпербера начинался очередной отпуск. До этого времени он должен был находиться в расположении части, а в восемнадцать ноль-ноль доложить дежурному унтер-офицеру об убытии. Волокита, пустая формальность. Он просто уехал раньше.

Йохен встал ногами на сиденье, высунул наружу голову и почувствовал, как напряглись мускулы его шеи. Он широко открыл рот. Встречный поток воздуха сразу наполнил его, раздувая как пузырь, и высушил. Ха! Он собрал слюну и закричал против ветра:

— Встать! Марш! Наступать! Огонь! Быстро давай газ! Пусть идет! Левее от мостовой опоры на большой палец танки! Обстрелять ракетами! — Он кричал с надрывом.

— Там коровы, Йохен.

— Танки!

Она держала его ногу. Он оттолкнул ее коленом.

— Вперед! Там, в направлении, куда я показываю, вражеские машины! Уклон! Медленнее!

Перед ними последняя машина военной колонны с синим флагом.

— Так! А сейчас медленнее мимо! Каждый в отдельности! — Он видел все, как бы находясь на наблюдательном пункте. Его голова поворачивалась туда и сюда. Мимо них проезжало более двух сотен военных машин. Танки, походные ремонтные мастерские, грузовики с бочками и канистрами горючего, джипы, санитарные автомобили. Шпербер снова сел.

— Может быть, военная полиция была здесь из-за этого?

Он кивнул.

Она вновь поехала быстрее. До гавани оставалось еще десять километров.

— Ты не хочешь яблоко?

— Нет. А ты не можешь побыстрее?

— Не выдумывай чепуху. Никто за нами не гонится.

Шпербер оглянулся:

— А вон тот? Как ты его находишь? Не думаю, чтобы он был подозрительным. Серая окраска машины, номерной знак без букв, а?

У ближайшего поворота она притормозила и свернула направо. Затем остановила машину, взяла его голову в руки и промолвила:

— Я хотела бы тебе помочь.

Они сидели спрятавшись, чертовски хорошо замаскировавшись. Ускользнули. Было поразительно тихо.

— Что ты так смотришь? — Она поцеловала его в полуоткрытый рот. Он не ответил ей, но слегка успокоился.

— Я поеду сейчас на пристань. Как только мы все погрузим на борт, тебе станет лучше.

— Мне не плохо. Наоборот, я чувствую себя великолепно.

Когда они опять поехали, она проговорила:

— Мы оторвались от погони, но полностью еще не избавились от нее.

Яхта мирно покачивалась у далеко выдававшегося вперед пирса. Это было килевое судно метров восьми длиной, пригодное для плавания по морю. Яхта принадлежала брату Сюзанны.

Сюзанна тотчас вскарабкалась на яхту.

Ветер дул в сторону моря. Тонкие канаты снастей ударялись об алюминиевую мачту, и ветер свистел в них. Этот звук успокаивающе действовал на Шпербера. Он посмотрел на мачту. Ее верхушка описывала в небе круги. Вымпел вытянулся горизонтально. Йохен перевел взгляд на воду. Какая-то яхта под всеми парусами выходила из порта. На корме развевался флаг Федеративной Республики Германии.

Сюзанна сняла брезент, которым была покрыта корма, скатала его и отнесла на нос. У нее были сильные руки. Одной она крепко держалась за борт. «Одной за корабль, другой — за тебя». Это правило он знал. Она, вероятно, часто ходила на яхте. Каждое движение у нее было рассчитано.

— Давай, Йохен, на борт!

Шпербер снял сапоги и сунул их в рюкзак, надел спортивные туфли и прыгнул в лодку.

— Где ты?