Тишина всегда настораживает

Что побудило Сюзанну пригласить его на квартиру? На особую интимность, во всяком случае, рассчитывать было нельзя.

Ее жилье находилось на девятом этаже недавно выстроенного дома. Комната, кухня, ванная, балкон. Она недавно въехала сюда. Он повесил пиджак на ручку двери. Стены белые, гладкие, холодные. В коридоре еще стояли ящики с книгами, преимущественно беллетристикой. В комнате находилась пестро раскрашенная чертежная доска, которая лежала прямо на покрытом ковром полу, а рядом с нею — две подушки. На стене висел плакат с художественной выставки в Риме. В углу стояла узкая кровать.

— Я сейчас приготовлю поесть, — сказала девушка и пошла на кухню.

— Помочь тебе? — Он как будто хотел себя подбодрить.

— Квартира очень маленькая! — Сюзанна крикнула это громко, словно находилась в больших апартаментах. Она с улыбкой взглянула через открытую дверь, почесала руку ножом.

Может быть, ей просто нужно общество? Вновь загорелось его увидеть? Невероятно. Сесть здесь? Куда же? На ковер? На чертежную доску? Или на кровать? Здесь не было нейтрального угла, как в кафе. Что ж, видно, Сюзанна не хотела дать ему основание почувствовать себя гостем.

Рядом с дверью висела наборная касса. В отделениях, где раньше помещались свинцовые буквы алфавита, сейчас находился миниатюрный музей; здесь были серьги, камешки, слоники из кости, пуговицы, чашечки, фарфоровые яблочки величиной с маслину, чернослив, коробочки от лекарств, человечки из спичек, засохшие корешки каких-то трав, клубки ниток, игральные кости, раковины, муха в янтаре, Чиполлино.

Угол над кроватью был увешан фотографиями. Они его заинтересовали. Сюзанна вместе с похожей на нее пожилой женщиной, с пожилым мужчиной, тоже имевшим с нею общие черты. Сюзанна с подругами, с ребенком на руках. Сюзанна с каким-то типом среднего возраста. Сюзанна среди мужчин-итальянцев. Над ее портретом прикреплена фотография ребенка.

Квартира была еще не полностью оборудована, и все же эта скудная обстановка подействовала на него удручающе.

Этот тип там, вероятно, Ульф. У него физиономия журналиста. Всем интересуется, всегда занят поисками оригинального. Поверхностные специалисты — так Йохен именовал представителей этого круга.

Зачем в ее квартире этот Ульф? Его время как будто давно уже кончилось. Почему здесь нет портрета Йохена Шпербера, тоже бывшего? Он вышел на балкон. Там, внизу, он с нею проходил по дороге в эту квартиру… после обеда в «Наполи», вечером в «Рок-Шап», между этими громадами, которые теперь приняли фиолетовую окраску вечернего неба. Видны были провалы улиц, как бы вылепленных из сырой глины. Людей различить нельзя. Мелькали лишь фигуры, освещаемые желтым светом фонарей на перекрестках. Здесь и там проносились огни автомобильных фар.

Он видел Либигштрассе, улицу, на которой стоял дом, где жила Сюзанна. Видел ее квартиру, белое вязаное пушистое покрывало на ее кровати, чемодан с пластинками.

Вдруг Йохену показалось, что там, внизу, все должно разрушиться, все должно погибнуть.

Он вновь зашел в комнату, присел на подоконник. Появилась Сюзанна и опустила на пол поднос, на котором стояли тарелки, лежали приборы, высились две бутылки пива и бутылка красного вина. Девушка усмехнулась, но не взглянула на него, когда проходила мимо, возвращаясь на кухню. Она продолжала там хозяйничать. Сюзанна уже не выглядела той беспомощной мечтательной школьницей старшего класса, которой он иногда помогал готовить уроки. Вот бы перенестись на два года назад! И если она сейчас еще интересуется им, то для чего? Что у нее на уме?

Да, он нужен ей. Зачем? Йохен слышал, как она возилась на кухне, напевая какую-то незнакомую песенку. Нужно ли опять искать убедительные объяснения? Ведь прошло два года. Они же не знают друг друга. Но как узнать, как заново познакомиться? Казалось, он понимает, что надо делать. Просто довериться этой новой Сюзанне. Такой, какой она стала без связи с прошлым или с этим Ульфом.

Она просила его рассказать все. Но что именно? События из его жизни, излияния его души, солдатские анекдоты и веселые армейские истории?

Он ходил взад и вперед перед окном, не выглядывая на улицу. Из маленького коридора — снова в комнату. Перед наборной кассой он остановился, вытащил один за другим несколько сувениров и, бегло осмотрев, положил их обратно. Среди них где-то была детская итальянская игрушка… Он поискал Чиполлино. Ага, вот здесь. Он взял Чиполлино.

Что она так долго возится на кухне? Йохен вошел туда и прислонился к притолоке. Сюзанна порезала огурцы и смешала в большой глиняной миске светло-зеленые салатные листья, ломтики лука, искрошенный овечий сыр, посыпала все это зеленью.

— Если хочешь, выпей воды. — Она протянула ему бутылку сельтерской и стакан. Шпербер посадил Чиполлино на стол и налил воды. Она отобрала сувенир:

— Брось возиться с ним.

Шпербер взял стакан и осушил его, хотя пить ему не хотелось.

Сюзанна мыла помидоры. Он вскочил, принял основную стойку и сначала вполголоса, затем все громче начал командовать: