Тит. Божественный тиран

— На поле битвы в Бетриаке, — продолжил он, — до того как столкнулись армии Отона и Вителлия, два орла в небе долго дрались на глазах у солдат. Один победил, но прилетел третий и прогнал победителя. Этот третий орел с огромными крыльями прилетел с востока.

Тиберий добавил, что солдаты восточного, египетского легиона, как и легионов из Сирии, Иудеи и с берегов Данубия, боятся, что Веспасиан заменит их войсками германцев, а их переведет на берега Рейна.

— Здешние женщины им нравятся больше, — сказал он, но на лице его не появилось и намека на улыбку. — Если Веспасиан захочет…

Он вдруг спросил меня:

— Что тебе известно о его желаниях?

Я рассказал о пророчестве Иосифа бен-Маттафия, схваченного после падения города Йодфат, который он так отчаянно и умело защищал.

— Он предсказал гибель Нерона и судьбу императоров, которые займут его трон. Двое из них уже мертвы. Нерон был еще жив, когда Иосиф сказал, что у него будет три преемника, и все повторял: «Спаситель придет из Иудеи». Веспасиан поверил ему и обращался с ним намного лучше, чем с обычным пленником.

— Я не люблю еврейских священников, — проворчал Тиберий Александр. — Они как змеи завораживают тех, кого хотят погубить. Иосиф, пытаясь спасти свою жизнь, льстил Веспасиану. Но чтобы стать императором, нужно по-настоящему хотеть этого, а не надеяться на пророчество еврея. Скажи мне, Серений, Веспасиан хочет стать императором?

— Если солдаты этого хотят, — пробормотал я. — И если ты этого хочешь, Тиберий.

Тиберий отошел в тень, будто хотел скрыть от меня выражение своего лица.

Удивляясь собственной смелости и словам, срывавшимся с моих губ, я сказал, что, если египетский легион, выскажется в пользу Веспасиана, все остальные последуют за ним. Нужно, чтобы кто-то сделал это первым.

— Ты знаешь, как важен Египет, Тиберий. Без хлеба из долины Нила Рим умрет с голода.

Рабы принесли факелы и светильники. Тиберий Александр вышел из тени.

— Я поговорю с солдатами, — тихо и решительно сказал он, и приказал рабам приготовить трирему, чтобы на следующее утро можно было отправиться в путь.

— Ты поедешь в Кесарию и скажешь Веспасиану, что солдаты египетского легиона первого июля изберут его императором.

Значит, у Веспасиана было семь дней, чтобы созвать других трибунов и убедить их последовать примеру египетского легиона.

— Передай, чтобы он не сомневался во мне, Серений. Я не еврейский пророк, а префект Рима. Я клянусь действовать так, как сказал тебе.

Он протянул руку.

Я повторил слова Иосифа бен-Маттафия:

— Спаситель придет из Иудеи.

Я снова вспомнил Торания, христианина, который произнес эти же слова, пророчествуя не о появлении нового императора, а о пришествии бога Христа, который был распят и воскрес в Иудее.

19

Я сидел рядом с Иосифом бен-Маттафием на краю пирса в кесарийском порту.

Он сгорбился, опустил голову на грудь, как старик. Когда он повернулся ко мне, его лицо было бледным, а взгляд растерянным. Я был ошеломлен. Я не узнавал того гордого и уверенного в себе человека, которого видел три дня назад по прибытии в Кесарию.

Иосиф встретил меня во дворце Веспасиана.

Трибуны и центурионы, толпившиеся у входа, расступились и дали ему пройти. Я удивился равнодушию, с каким он приветствовал их. Этот человек сражался с ними в течение долгих недель, лил кипяток на головы римских солдат. Теперь он был пленником, но выглядел гордо и независимо.

Рабы несли за ним длинные цепи, которые еще сковывали его руки и ноги, но сам он, казалось, не обращал на оковы никакого внимания.

Иосиф остановился передо мной, скрестил руки на груди, подождал несколько мгновений, словно предоставляя свидетелям нашей встречи возможность подойти поближе и услышать наш разговор. Он слегка приподнял раскрытую ладонь, приветствуя меня.

— Ты приехал из Египта, Серений. Мне говорили, что ты встречался с префектом Тиберием Александром. Я знаю, солдаты его легиона отказались признать власть Вителлия. Это так? Первого июля когорты Веспасиана провозгласят его императором. Мне рассказали об этом сегодня утром.

Он посмотрел вокруг, и высокомерие, звучавшее в его голосе, привело меня в замешательство.

— Если ты все знаешь, — ответил я, — то зачем спрашиваешь и зачем мне отвечать тебе?

Он, казалось, не слышал меня.

— Я принял гонца от твоего друга Иоханана бен-Закая, который также и мой друг. Это сообщение опередило тебя на несколько часов. Бен-Закай и его посольство были у префекта Тиберия.

Он повернулся к центурионам и трибунам.

— Вы знаете, почему римлянин, префект империи, солдат Рима не желает подчиняться Вителлию? Потому что Вителлий лишен всяких добродетелей, он радуется гражданской войне. Увидев восемьдесят тысяч трупов после битвы в Бетриаке, Вителлий сказал: «Труп врага хорошо пахнет, но труп соотечественника пахнет еще лучше». Разве так может говорить император? Вителлий не может править. Бог сказал мне: «Спаситель придет из Иудеи!»

Трибуны и центурионы подняли оружие, начали выкрикивать имя Веспасиана и стучать ногами по мраморному полу. Казалось, весь дворец задрожал.