Титан

Ну вот, теперь она видела тех людей, что следили за нею, что преследовали ей. Их в машине двое, она и так это знала, их лица темны. Они оба смотрели в её сторону, но глаза этих людей больше напоминали стеклянные протезы. Неподвижные, мёртвые. Тот, что сидел за рулём, чуть пригнулся, наклонился к рулю, а тот, что сидел на кресле пассажира… Крупный мужик с трёхдневной чёрной щетиной держал в руках… Конечно же, пистолет! Гад, он собирался стрелять, даже видя, что рядом с нею маленькие дети. Это особенно злит Светлану. У неё нет времени на раздумья, она просто протягивает руку и берёт оружие за ствол. Тянет к себе.

Но оно не поддаётся. Оно словно забетонировано, даже на миллиметр не сдвинулось. И тогда девочка прилагает силу. Тянет сильнее. И тут пистолет поддался. И она опешила и выпустила оружие из руки. Дело в том, что рука мужика пистолет не выпустила, его пальцы так и не разжались. Они остались на оружии. Два пальца небритого мужика словно прилипли к металлу. Указательный палец так и лежал на спусковом крючке, а безымянный прилип к оружию ниже предохранительной скобы. А ещё два пальца, средний и мизинец, были просто сломаны и неестественно искривлены. Света не ожидала подобного эффекта, она немного испугалась и выпустила оружие. Пистолет с прилипшими к нему пальцами просто повис в воздухе.

И тут всё закончилось. Свету оглушили, навалившись отовсюду, звуки, они появились так неожиданно, что у неё заболели уши. А небритый человек в машине орал, широко разинув свой неприятный рот. Пистолет небритого вместе с пальцами валялся внизу. И из ран всю приборную панель, стекло и правую дверь заливала кровь. Водитель секунду смотрел на всю эту кровь, потом растерянно взглянул на девочку, которая безмолвно стояла возле машины, а потом нажал на газ, и автомобиль с ревущим мужиком, у которого теперь не хватало пальцев, понёсся по карману в темноту. Света же молча повернулась и на глазах у удивлённой матери с ребёнком, босая, пошла обувать свои гламурные сапоги, которые валялись на тротуаре. У неё болели мышцы на ногах, горело лицо, ей казалось, что его и вправду обдали горячим паром. Она надела сапоги и поморщилась: на мокрые носки налипли мелкие камешки, но вытаскивать их из сапог ей не хотелось. Света подошла к углу дома, за которым прятались близнецы. Они ждали её с раскрытыми от удивления ртами.

— Пошли домой, — устало сказала девочка. У неё всё ещё горело лицо.

— Света, — робко заговорил Максим, — а что это было?

— Ничего, пошли, — она взяла его за руку.

А Колька забежал с другой стороны и сам взял её другую руку, и они пошли домой. Братья молчали, а Светлану захлестнула волна холодной злости, она сжимала маленькие ладошки близнецов, думала о том, что сейчас речь шла уже не только о её жизни, и даже не о жизни Влада, только что опасность могла угрожать этим двум маленьким людям, которых она очень любила. В бушевавшей в девочке ярости сформировалась одна абсолютно холодная мысль. Со всей отчётливостью Светлана поняла, что эти люди будут появляться из темноты, будут сторожить её у парадной, будут угрожать ей и её близким до тех пор, пока она сама не найдёт того, кто их направляет.

⠀⠀ ⠀⠀

Глава 39

В её левой руке была большая и прекрасная чаша с рубиновой жидкостью. Эта жидкость никак не помешает ей при исполнении задуманного. Привратнице не было нужды спускаться в подземелье по лестнице, бежать двести шестьдесят метров вниз по неровным каменным ступеням — это слишком долго. СУЩИМ ей было даровано понимание пространства и ощущение времени. А значит, при правильном приложении энергии она могла фокусировать точку своего прибытия, то есть мгновенно переносить себя туда, где ей нужно было быть. Дело было лишь в энергии. Но сейчас она была полна сил. И поэтому сразу перенесла себя в мрачные подвалы с тяжёлыми каменными сводами. Как только Госпожа здесь появилась, сразу на стенах и низких мощных колоннах стали сами собою вспыхивать закопчённые, в потёках, черные от старости масляные лампы. Она смогла бы обойтись и без света, её новые глаза всё прекрасно разглядели бы и в темноте, но со светом ей было спокойнее. Всё-таки место было небезопасное.