Титан

Габи внимательно посмотрела на нее, привязала себя и начала долбить киркой лед. Он отлетел в сторону, обнажая серое вещество, но Габи продолжала рубить не останавливаясь. Когда Сирокко увидала, что она делает, то присоединилась к ней со своей киркой.

Какое-то время все шло хорошо. Они выдолбили дыру примерно с полметра в диаметре, вытекая из стены белое молоко тут же замерзало, они сбивали и его. Габи была снежным демоном; он облепил ее одежду и шерстяной шарф, обмотанный вокруг рта и носа, превратил ее брови в толстые белые выступы.

Вскоре они достигли нового пласта, который был слишком плотный, чтобы его можно было резать. Габи яростно накинулась на него, но в конечном счете уступила, так как нисколько не продвинулась вперед. Она уронила руку и уставилась на стену.

– Ладно, есть идея. Она с отвращением ткнула ногой в снег, нападавший вокруг них, пока они работали. Она посмотрела на него, затем вытянула шею и пристально начала смотреть вверх в темноту. Она сделала шаг назад, схватилась за руку Сирокко, поскользнувшись на осколке льда.

– Там вверху темное пятно, сказала Габи, показывая рукой. – Десять… нет метров пятнадцать вверх. Слегка вправо. Видишь?

Сирокко не была уверена. Она видела несколько темных мест, но ни одно из них не было похоже на пещеру.

– Я схожу посмотрю.

– Позволь это сделать мне. Ты тяжелее работала.

Габи покачала головой:

– Нет, я легче.

Сирокко не стала спорить и Габи как могла выше забила в стену костыль. Привязав к нему веревку, она поползла вверх и забила метром выше второй. Убедившись, что он держится надежно, она выбила первый костыль и забила его над вторым.

Прошел час, прежде чем она достигла нужного места. Сирокко дрожала внизу, топая ногами и не обращая внимания на ледяной дождь, который посылала на нее Габи. Потом ей на плечи упала выбитая глыба снега и Сирокко упала на колени.

– Прости! – закричала ей сверху Габи, – но я кое-что здесь нашла. Сейчас я выясню, что это такое, и можешь подниматься.

Вход был достаточен лишь, чтобы Сирокко протиснулась сквозь него, да и то только после того, как Габи оббила большую часть льда. Внутри дыра была диаметром, примерно, полтора метра и чуть меньше в высоту. Сирокко пришлось снять рюкзак и лишь затем втащить его следом за собой. После того, как сюда втиснулись Сирокко и Габи и затащили за собой рюкзаки, здесь можно было найти еще место для коробки с обувью и оставалась еще возможность дышать, но не более.

– Довольно уютно, а? – спросила Габи, отодвигая от своей шеи локоть Сирокко.

– Ой, прости. Ах, прости еще раз. Габи, моя нога!

– Извини. Если ты сейчас хрустнешь… так лучше, но лучше бы ты оттуда ушла.

– Откуда? Вот это да! – Она вдруг рассмеялась. Она стала на колени и уперлась спиной в потолок, стараясь пропустить отползающую Габи.

– Что здесь смешного?

– Я вспомнила один старый фильм. Как Лаурел и Харди в ночных сорочках пытаются лечь спать на верхнюю полку в вагоне.

Габи тоже улыбнулась, хотя, по всей вероятности, не знала, о чем идет речь.

– Ты же знаешь, что верхняя полка в скором поезде… подскакивает. Я только что подумала, что им следовало бы попробовать проделать это в арктической экипировке. Как ты себе это представляешь?

Они вымели из пещерки остатки снега и заложили вход рюкзаками. После этого исчез даже тот скудный свет, который проникал сюда, но зато прекратил задувать ветер, так что они оказались в выигрыше. На это обустройство у них ушло минут двадцать. После этого они уселись бок о бок. Сирокко едва могла повернуться, но она не обращала внимания на такие мелочи, так как наконец почувствовала благословенное тепло.

– Ты думаешь, теперь мы сможем немного поспать? – поинтересовалась Габи.

– Я уверена, что засну. Как твои пальцы?

– Все в порядке, покалывают, но уже начали согреваться.

– Мои тоже. Спокойной ночи, Габи. – Она поколебалась мгновение, потом наклонилась и поцеловала ее.

– Я люблю тебя, Роки.

– Давай спать. – Она сказала это с улыбкой.

Когда Сирокко проснулась, по лбу у нее тек пот, одежда была пропитана влагой. Она с трудом подняла голову и обнаружила, что может видеть. Она слегка отодвинула рюкзаки, чтобы посмотреть, не изменилась ли погода. Перед ней была стена, она более решительно передвинула рюкзаки, и обнаружила, что вход был закрыт.

Она хотела было разбудить Габи, но потом решила подождать.

– Надо сначала попытаться все выяснить, – пробормотала она. Нет смысла раньше времени говорить Габи о том, что их опять проглотили живьем, пока не выяснено, насколько это соответствует действительности. Габи навряд ли хорошо воспримет эту новость; мысль о том, что ты заключен в ограниченном пространстве, неприятна сама по себе, но особенно ужасна она будет для Габи, которая подвержена панике.