Титан

— Осознание себя, как робота, такое понятие есть, а вот директива про осознания себя, как личности, это что-то новенькое.

— Пофиг, хочешь про директивы, будет про директивы. Как тебе такая директива: “робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону”?

— Ну, это просто, робот не должен быть агрессивным.

— Ну ты даёшь, у тебя сейчас шунт в кого воткнут? А? Это же “Майлз”! Ничего, что это боевая машина? Да его сделали быть агрессивным, на секундочку, а ты ему как раз сейчас какой там апгрейд ставишь? Я тебе открою тайну, что базовый набор, который мы ставим перед отправкой, там тест-системы и все такое - ну и все, ему можно уже цель задавать. Правда, протоколы доступа нам недоступны. Но меж тем, это уже рабочее изделие. — Шаст похлопал по голове очередного прошитого “Майлза”. - И вообще, следуя первому постулату, мы не получим истинного развития робототехники. Так, например, возьми хотя бы двух людей которые зададут вот этому “Майлзу”, противоположные приказы - допустим, уничтожить оппонента.

— Если один из двух людей хозяин “Майлза”, то результат понятен.

— Ага, — Шаст посмотрел в ничего не выражающие глаза “Майлза”, — а что он будет делать, когда человек, как носитель базовой директивы, погибнет? До какого момента синтетик будет косить врагов? А как потом определит, кто враг, а кто нет?

— Так есть же списки сотрудников, например, как здесь, на орбитале..

— А если его кто-то из этого списка атакует? Или они друг друга атакуют, те, кто в списке? А если из них кто-то со свихнувшимися могзами? А?

— Ну, тогда он не будет ничего делать, либо вернется на исходную позицию, ибо робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам. Алекс уже наловчился орудовать стеком Бронкса, не глядя выполняя работу.

— Ты считаешь, что он должен смотреть, как люди режут друг другу глотки и чистить себе перышки, подобно птичкам? А потом, — техник сиял, — это не “бьется” с первым законом. А если “бьется”, тогда этот “Майлз” осознал сквозь призму достижения личности человека, что один из двух людей - сознательно вредит. И следуя нашим, людским - волчьим законам - пойдет на его уничтожение. А это уже вообще зашквар, и мы срочно этому “Майлзу” спалим его позитронные мозги, даже несмотря на распоряжения Бронкса.

— Шаст, ты так говоришь, как будто это личная гвардия Бронкса.

— Ага, Бронкс спит и видит, как ему отдают в подчинение алу синтетиков. Он говорит, что в моменты лучших положений Титана и станций, орбиталы остаются незащищенными - типа, большинство персонала на Титане и все такое. А протоколы предписывают определенный военный контингент, хотя мы и относимся к Корпорации, но несколько “Майлзов” лишними не будут, я тут согласен, ибо с потрохами принадлежим правлению Земли.

Последний прошитый “Майлз” протопал в бокс.

— Ну, что там?

— Шаст, я все закончил, — Алекс подкатил платформу к боксу и ушел за погрузчиком.

— Ладно. — Шаст поскреб свою лысоватую голову, и, засунув руки за нагрудник, почесал пузо, зевнул, посмотрел, как Алекс заводит бокс на платформу и грузит синтетиков на размеченное место в зоне хранения. Пора заканчивать с этим. Нужно успевать перебраться на Элуна - 2. За иллюминаторами мелькнула словно тень, отражающая звезды. Это заходил шаттл с руководством на стыковку, нужно поторапливаться, ведь Профессор не любит проволочек.

Глава 10

“Катти Сарк” прошел через такие же белесые соты, как на Мире-Кольце, отсекающие атмосферу от космоса, произведя посадку на палубу, на свободное место, опустив сходни, замирая после перелета. Выходя на станцию вместе с Иоко, я осматривал внутреннее устройство хорошо освещенного дока этой громадины. Центральная часть нижней палубы была со скошенными, слегка эллипсоидными по периметру стенками. По ним на уровне глаз бежал переливающийся голубым и синим узор. Самый центр палубы был отдан лифтам, транслокационной системе внутреннего перемещения и винтом обвивающей центральную трубу системе натяжения, уходящей вверх, к пешеходной и транспортной аллее. На широком полукруге от центра станции, словно тремя лучами, расходилась разметка причальных зон. В отличие от Мира-Кольца, где магнитные стапели удерживали Корабли, которые большей своей массой находились в невесомости, за пределами систем гравитации величественного орбитала, здесь была осуществлена посадка на палубу, которая была наполовину заставлена техникой, а в ремонтном блоке был разобран кокпит большого дрона, возле которого суетились человек и парочка синтетиков. Мы спустились вниз по трапу, по которому шла разгрузка.