Титан

— Согласен, — отвечаю Николаю, — сэкономим время.

Третий заход. Наша приоритетная цель — “Микадо”, тот еще орешек. Тяжелая гусеничная платформа, отличная проходимость, мощное вооружение и почти непробиваемая броня. Ну что же, попробуем. У нас как раз есть такие ножи, которые способны вскрыть эту банку консервов. Ситуация осложнялась тем, что “от Солнца” отработать получится только по одному из двух “Микадо”. Пока мы с Николаем сносили ПВО, тяжелые танки разъехались по разные стороны от фортификационных укреплений, как бы нам и третью ПВО не пришлось убирать.

— Набор за облака и разворот влево, — командую. Достигаем нужной высоты быстро, пронзая облачность. Солнце пробегает по своду кабины, рассыпаясь зайчиками по панели приборов, начинает слепить в зеркала. Доворачиваю машину и тень флаинга прыгает вперед, ложась на приборную панель.

— Работаем по первому “Микадо”, даю подсветку цели, — отдаю команду ведомому.

Опять тянутся шнуры зениток к нам, в этот раз разрывы ближе, ближе. Это уже действует на нервы. Остается совсем немного до пусков ракет по цели.

Видим, как поднимающийся в горку “Микадо” выплюнул в нашу сторону сгусток плазмы, еще один, еще и еще. Это сработало его орудие — “Карронада”. Ввинчиваемся в воздух маневром ухода, плазма, гулко шипя, проносится между нами. Когитор выдает сигнал о захвате цели. Жму пуск и… Мы проносимся над тяжелой техникой. Когитор регистрирует сзади два огненных шара от попадания наших ракет. Николай молодец, не отстает.

— Ну что, где там второй? — Слышу его веселый голос, чувствуется улыбка в интонации.

— Заходим по широкой дуге, под прикрытием острова. Попробуем достать от воды, — командую я. Настроение у нас уже приподнятое, Николай довольный, трясет кулаком, как бы говоря, — да!

Нас постепенно захватывало чувство эйфории от победы. Мы сделали программу минимум, теперь хотелось закрепить успех.

Вираж, снижение, вновь проходим на бреющем, опускаясь почти к самой поверхности моря. Легкие волны все ближе - кажется, что еще чуть-чуть, и мы их зацепим. Справа и чуть сзади идёт машина ведомого. Отмечаю про себя, что кабина остроносого флаинга “Коготь Кречета” чем-то напоминает голову хищной птицы, со спаренной пушкой под клювом. Красиво идем, от нас расходятся следы по бирюзовой воде и оседает легкой дымкой водяная пыль, выбитая винтами с поверхности моря.

— Работаем, даю целеуказание, у нас будет 30 секунд до контакта. — выскочив из-за острова, навожу через когитор на цель. До “Микадо” чуть более трех с половиной километров. Зараза, он достиг жидкой лесополосы. Уже, практически, развернул в нашу сторону “Карронаду”. Сверху захлопали разрывы от зениток. Merde! Как бы нас не загнали в ловушку. Мысли пролетали в моей голове со скоростью света.

Цель захвачена. Выходя из виража, мы выравниваем машины. Николай закончил маневр чуть выше, идет прямо под следами от зениток. Задираю слегка нос флаинга. Пуск. Навстречу летит ответ “Микадо”. Как бы аккуратно я не старался провести маневр на атаку, но выбраться из клещей уже не смог.

За секунду я увидел дымный след от наших ракет, как мастерски Николай отвернул свою машину от разрядов “Карронады”, как когитор подсветил схождение ракет с целью и как голубой импульс плазмы начинает накрывать мою кабину. В долю мгновения осознал, что наши выстрелы достигнут цели, но мне уже не хватит реакции отвернуть. И в туже секунду в меня плеснуло высокотемпературное облако всепожирающего пламени.

Я услышал работу сервоприводов, крышка VR—капсулы открывалась. Инстинктивно поднес руки к лицу. Фух. Это было круто! В глазах еще стояла синяя ярчайшая вспышка.

Проморгавшись, я перевел дыхание, начиная ощущать внутренний подъем, от осознания победы. Как начало отпускать, спадала напряженность и уходил мандраж, уступая место необычайной легкости. Отметил внутреннее удовлетворение от завершенного полета и выполненного задания на экзамене, несмотря на потерю флаинга. И сейчас, во всей мере ощущая, что у меня будто гора свалилась с плеч. Я вылез из капсулы и встал рядом с ней.

— Что курсант, неприятные ощущения? — спросил экзаменатор, поблескивая бионически усиленными глазами. Такие есть лишь у полевых офицеров. Было понимание о том, что передо мной не штабной тыловик. Лычки на его форме говорили, что это Легат-стратег.

Я бросил взгляд на внешние мониторы над его столом, на паузе одного из них висел кадр, как плазма прожигает кабину моего “Когтя Кречета”, он весь бой, конечно, просматривал.

— Да, сэр. Так точно. Неприятные. — ответил я по уставу, мельком глянув на VR—капсулу ведомого, у которой пока еще даже не начала подниматься крышка.

— Реализм на уровне 50% достаточен, чтобы ощутить кожей влагу или испытать удушье. Но мало, чтобы мозг принял за правду ожог или получить спазмы нервных окончаний. Расслабьтесь, курсант, вы хорошо поработали.