Титан

— Ты поможешь мне в этом?

— Конечно. Файна умная девушка. Она поймет. — Он помолчал, потом добавил неуверенно: — Я надеюсь.

Диана выглядела взволнованной.

— Боже, — вздохнула она, — глупые поступки, совершенные в юности, как бумеранг… они настигают тебя через много лет… Какая я тогда была сумасшедшая! — Она прикусила губу. — А что, если не поймет? О, Ник, я не знаю, может, и не стоит говорить ей… Что, если она возненавидит меня?

— Нет, — перебил жену Ник. — Расскажи ей. Это будет только справедливо. Наверное, мне уже давно нужно было самому ей открыть всю правду. Я не привык иметь семейные секреты. Однажды я попытался сделать это, но то была ошибка. Правда должна быть открыта. Даже если она горька. — Он подумал о том, что было бы, если бы он не таил в сердце правду об интимных отношениях между Чарльзом и Сильвией. Все могло бы сложиться совершенно иначе. — Мы оба все ей расскажем. Конечно, мое участие вряд ли ей понравится, но я считаю, что она заслуживает того, чтобы знать правду.

— Так это вы заказали убить его? — вскричала Файна спустя три недели. Ник и Диана сидели в гостиной ее новой брентвудской квартиры. — Я не могу поверить! Вы наняли какого-то… турка, чтобы он прилетел в Лос-Анджелес и застрелил моего отца?!

Диане было не по себе.

— Я заказывала убить Ника, но поскольку они так похожи, убийца по ошибке застрелил твоего отца.

— О, это, по-вашему, звучит гораздо лучше, да?! Что же вы за женщина, если нанимаете убийц?! Чем вы отличаетесь от Честера Хилла?!

— Файна, — вмешался Ник, — тебе сейчас трудно все понять. Диана считала, что она оскорблена, обманута мной. В то время она была в Турции, где совсем другое отношение к убийству… Она была ослеплена горем.

— Ты защищаешь ее! — кричала в гневе дочь. — Ты оправдываешь то, что она натворила?!

— Я просто хочу, чтобы ты поняла ее. Все это случилось почти тридцать лет назад.

— Какая разница! Мой отец был убит! Он погиб из-за этой… безумной женщины, на которой ты женился. Это она заплатила за его убийство!

— Прошу тебя, Файна, — умоляюще проговорила Диана. — Я рассказала это тебе только для того, чтобы наша дружба была открытой и честной…

— Дружба?! Какая дружба?! — вскричала Файна. — Вон отсюда! Я вас больше видеть не желаю!

— Файна! — крикнул потрясенный Ник. — Не забывай, это моя жена и твоя мачеха. Ты извинишься перед Дианой.

— НИКОГДА! — взвизгнула девушка. Она ударилась в слезы и выбежала из комнаты. Она заперлась у себя в спальне, бросилась на постель и зарыдала. Затем она повернулась к письменному столу и стене. Там висели десятки фотографий человека, который был ее отцом. Она никогда не видела его, но была им одержима. Это были снимки Рода Нормана.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ КОНЕЦ ИГРЫ 1953–1963

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

Старая седая леди лежала на большой постели и умирала. Но даже восемьдесят четыре года жизни не стерли до конца красоту Эдит Флеминг Клермонт. В постель ее уложил первый сердечный удар, а к порогу смерти подвел второй, посильнее. Но она не жаловалась. Ее спальня в квартире на 64-й улице была заполнена фотографиями родственников и друзей. В этой комнате с высоким потолком царили воспоминания.

Ник сидел на краешке ее кровати и держал ее бессильную руку в своей руке. На дворе стояла осень 1953 года.

— Помнишь, когда ты впервые пришел ко мне? — прошептала она.

— Да.

— Так давно… так давно… Ты меня немного побаивался, так ведь? Побаивался?

— Побаивался.

— Но у тебя хватило нервов… нет, мужества… сказать то, что ты сказал. Я счастлива, что ты тогда пришел ко мне, милый Ник.

Он наклонился и поцеловал ее руку.

— Всем, — тихо проговорил он, — я обязан тебе всем в жизни и благодарю тебя от всего сердца.

Она улыбалась и мягко смотрела на сына полураскрытыми глазами.

— А мы неплохо жили, правда? — прошептала она. — У нас с тобой все получилось, правда? Это важно. Я всегда могла только гордиться тобой, мой милый сын.

Они погрузились в молчание. Сквозь старомодные атласные шторы пробивалось дневное солнце.

— Жизнь так быстро проходит, — сказала она наконец. — Вдруг осознаешь, что пришла старость. И кажется, что вся твоя жизнь всего лишь мгновение… Так странно…

Она закрыла глаза, и когда Ник уже подумал, что Эдит заснула, она заговорила вновь.

— Эти страшные бомбы… — тихо произнесла она, не открывая глаз. — С каждым годом их становится все больше и больше… Как ты думаешь, Ник, неужели будет еще одна война?

— Надеюсь, что нет. Но возможность, конечно, не исключена.

— Если будут применять эти бомбы… Ведь они все уничтожат! Нашу красивую землю… все деревья, цветы…

— И людей, — добавил Ник.

Она стиснула его руку, и он удивился тому, откуда у нее вдруг взялись силы.

— Ты должен попытаться остановить этот кошмар, Ник, — прошептала она. — Войну… последнюю войну… У тебя власть и деньги. Ты вполне способен остановить это безумие, Ник! Ты обещаешь мне это? Ради меня, ради всего того, что я дала тебе в этой жизни. Я прошу только одного взамен: попытайся остановить приближение войны… Попытайся спасти наш красивый мир. Ты обещаешь мне?