Титан. Фея. Демон

— Надеюсь, вы не ошиблись. Существует… большая вероятность того, что даже в том случае, если погибнем и я, и Адам, и Гея, несравненная титанидская раса, которую я люблю больше своей собственной, все-таки выживет. Но, если мы с Адамом погибнем, а Гея выживет, вы обречены. И вот мой первый приоритет: чтобы тварь по имени Гея была стерта с лица Вселенной.

— Тут мы целиком с тобой, — сказал Менестрель. — Ответственность за спасение Адама возложена на нас… — Он обвел рукой всю группу. — …нас семерых, из двух рас, но связанных узами любви. Так и должно быть.

— Так и должно быть, — пропели титаниды.

— Жизнь Адама теперь в наших руках. Ты же должна выбросить это из головы. Ты сказала нам, что мы должны делать, и мы сделаем все, что сможем. Сейчас тебе следует об этом забыть, довериться нам… и делать то, что должна делать ты.

— Ты навеки останешься нашей феей, — добавил Змей, а затем звонко и дерзко пропел эту фразу. Остальные титаниды присоединились.

Сирокко почувствовала, что просто должна зарыдать, но сумела удержаться. Она снова повернулась к ним лицом.

— Может статься, это наша последняя встреча, — сказала она.

— Тогда те, кто выживет, будут вечно славить тех, кто погибнет, — отозвалась Верджинель.

Сирокко стала целовать всех по очереди. Затем она велела каждому отправляться по своим делам. Казалось, все слезы она выплакала тогда в Клубе, но, когда друзья ушли, выяснилось, что немного еще осталось.

Прошло еще немало времени, прежде чем Сирокко смогла созвать военный совет.

Когда генералы расселись за столом, Сирокко оглядела каждого и остро ощутила стыд за свою причуду всегда именовать их по номерам дивизий, которыми они командовали. Импульс этот исходил из ее отвращения ко всему военному. Но теперь они стали ее товарищами. Они сидели бок о бок с ней, сейчас ей предстояло порядком их удивить, и Сирокко поняла, что с игрой в номера нужно раз и навсегда покончить.

Она еще раз оглядела генералов, запечатлевая в памяти лицо каждого.

Пак Чен Ир: невысокий кореец лет пятидесяти с хвостиком, командир Второй дивизии.

Надаба Шалом: лет сорока, светлокожая, бесстрастная, неколебимая опора Восьмой.

Дэгиль Куросава: поразительная смесь японца, шведа и свази, командир Сто Первой.

Все они еще на Земле были военными, но никто не продвинулся дальше лейтенанта. Сейчас у каждого в подчинении были солдаты, в прошлом куда выше их по званию… однако ни одного бывшего генерала. В свое время в Беллинзоне обнаружение экс-генерала становилось редким праздником. Люди собирались вместе и жгли свою находку у позорного столба. Сожжение генералов составляло в Беллинзоне единственное местное развлечение.

К тому времени, как Сирокко пришла к власти, таких самосудов уже давно не было. Тем не менее, вначале людям трудно было принять такое звание, и временно генералы именовались кесарями. Но более привычное слово вскоре взяло верх над нововведением, когда люди поняли, что у этих генералов уже нет ядерного оружия.

— Пак. Шалом. Куросава. — Сирокко кивнула каждому генералу, и те настороженно кивнули в ответ. — Во-первых… осадных башен мы строить не будем.

Все трое удивились, но виду не подали. Не так давно один из них непременно спросил бы, планирует ли Сирокко лобовую атаку через мосты, а другой поинтересовался бы, как насчет того, чтобы уморить Преисподнюю голодом. Теперь же — нет. Генералы просто слушали.

— Все происходящее будет немного похоже на большой парад. Что-то будет от карнавала, что-то от широкоэкранного кинофильма. Точнее — от фильма про чудовище. Все будет очень похоже на грандиозные натурные съемки «Увертюры к 1812 году» с применением пушек. Будет как День Благодарения или карнавал в Рио. Не будет, друзья мои, только одного. Войны.

На некоторое время воцарилась тишина. Наконец заговорил Куросава.

— Так что же все-таки будет?

— Сейчас расскажу. А прежде всего… если то, что я вам опишу, не выйдет так, как надо, я погибну. И вам придется продолжать без меня. Я не так глупа, чтобы пытаться давать вам приказы из могилы. Решения должны будете принимать вы сами. — Она указала на Пака. — Главнокомандующим станете вы. В моей власти это сделать, а также произвести вас в генерал-майоры. Согласно законам Беллинзоны, это делает вас подотчетным мэру, когда таковой будет избран, однако дает практически полную власть в принятии полевых решений.

Сирокко снова оглядела генералов. Они явно старались ничем себя не выдать, но она прекрасно представляла себе, о чем они сейчас думают. Три дивизии на войне, одна в Беллинзоне. Если Пак решит идти на Беллинзону и захватить власть, вряд ли кто-то сможет его остановить. Потому она его и выбрала. Казалось наименее вероятным, что у Пака амбиции возобладают над законами военного времени. Впрочем, Сирокко понимала, что создает потенциального монстра в лице самой армии. Эх, был бы какой-то другой выход…

Но Гея хотела войны, и ей следовало предоставить хотя бы ее иллюзию. Сирокко должна была отвлечь ее внимание, а для этого ничто меньше армии не годилось.