Титан империи 2 (СИ)

— Поля, спасибо, — кивнула малышке баронесса. — А теперь, будь умничкой и иди спать.

— Мама…

— Спать, я сказала, — негромко, но твердо проговорила баронесса, и девочка тут же выбежала в коридор.

Я же сделал еще шаг, и дверь с силой захлопнулась за мной.

Поля? Но нет — ее маленькие шажки звучали слишком далеко. Сквозняк? Тоже нет — окна в комнате закрыты наглухо.

— А вот и вы, Евгений Михайлович, — улыбнулась баронесса. — Как хорошо, что вы пришли.

— Просто Евгений, — кивнул я и пересек комнату.

Интересное место. Куда ни глянь — везде цветы. Ими был уставлен буквально каждый сантиметр крохотной комнатушки. Казалось бы, покои хозяйки дома — а тут как в келье!

Запах, конечно, неплохой, но как-то уж душновато.

А вот матюгальника вроде нет. Как я не вглядывался в темные углы под потолком — ничего, кроме паутины, не увидел.

— На столе вино и фрукты, — проговорила Анна Павловна, лукаво поглядывая на меня. — Угощайтесь.

А сама расчесывала и расчесывала свои шикарные локоны.

— Благодарю, но я только что поел, — пробормотал я, но ради приличия отщипнул себе виноградинку.

— Это хорошо. Надеюсь, мои падчерицы вас не утомили?

— Нет. Они милые говорливые девчушки.

— А вот меня они порой утомляют. Бедняжки. Им бы выбраться куда-нибудь в свет, а Емельян Устинович все держит их при себе.

— Может это и к лучшему? Тут у вас… так спокойно.

— Ха, Евгений, вы хотели сказать, до одури скучно?

— Либо так. Однако многие предпочли бы такую скуку ежедневной опасности сидеть на вулкане в Фаустово.

— Вы правы… Сколько позавчера было? Три?

— Семь.

— Бог мой… И их все закрыли вы?

— Нет. Моя сестра и наши ликвидаторы. Они герои дня, — ухмыльнулся я и заметил на столике последний номер «Фаустовского репортера». — А я всего лишь отбивал свою собственность. Как говорится в газетах.

— А как оно на самом деле?

— Хмм…

— У вас свежие шрамы на лице и на руках Евгений Михайлович. А еще вы прибыли в компании солдат. Уж простите, но такой человек едва ли будет «всего лишь» отбивать свою собственность. Пусть я и провинциалка, запертая в четырех стенах, но смогу отличить «золотого» мальчика, от мужчины, который привык работать руками.

— Не мне судить. Может, открыть окно?

— Как вам будет угодно.

Я отодвинул занавеску. Ставни заскрипели и с трудом поддались. В комнату тут же потекла прохлада.

Их чего, год не открывали? И в таких условиях Кречетов держит свою женушку, которая подарила ему наследника?

— Знаете, — проговорила Анна Павловна. — Я вам так завидую. Вы вольная птица, а вот мне сидеть сиднем в четырех стенах ужасно надоело. Бывает, когда совсем невмоготу, дождусь ночи и сбегу куда-нибудь в лес и гуляю-гуляю там! В одиночестве.

Я вгляделся в лес, который чернел за окном. Смеется она что ли?

— И вы не боитесь ходить одна? — обернулся я. — Говорят, что тут люди постоянно пропадают. Вы не слышали про леших и мимиков?

— Я могу себя защитить, — улыбнулась она и приподняла подол черного платья.

Ножки у нее была ничего — длинные, стройные, в черных элегантных чулках с бретельками. Прямо как у Герды. А вот на бедре блестели ножны с тонким стилетом.

— Я сомневаюсь, что кинжал сможет вас защитить от сталкеров или еще кого-нибудь похуже…

— Вы меня плохо знаете, Евгений. Я полна сюрпризов, — она опустила платье и поднялась. — Не хотите ли узнать каких?

И подошла ближе. От нее тоже пахло цветами, и у меня закружилась голова.

Тонкие пальцы потянулись к моей груди, но я взял ее руки в свои. Холодные и дрожащие.

— Простите, сударыня, но ваш муж все еще на этом свете.

— Моему мужу осталось недолго, — ничуть не смутилась она, делая еще шаг. — А вот вам… Перед вами все дороги открыты. Здесь так скучно вечерами, Евгений…

Она прижалась пышной грудью и рукой обвила мне шею. Стилет полетел на пол, а свечи сами собой потухли.

* * *

— Шла-шла по коридору, а потом… — проговорила Жанна слабым голосом. — Все как отрезало…

— Да уж, с нравом вашего папаши, недолго и на тот свет отправиться, — пробубнила Варя и встала. — Ладно, отдыхай. Сейчас придет ваш Захар и отнесет тебя в…

— Нет! Можно, мне побыть здесь?

— Зачем? — нахмурилась Варя и посмотрела на бледную девочку. — Ты чего-то боишься?

Жанна не успела ответить — ее вдруг скрутило судорогой, и она застонала.

— Где болит? — наклонилась к ней Варя.

— Живот…

— Жанна, все нормально? — дверь скрипнула, и на пороге вырос Захар.

В руках он держал устройство, похожее на то, по которому сама девушка разговаривала с отцом накануне.

— Живот… болит…

Варя тут же растерла руки и приложила горящую зеленым ладонь к животу Жанны. Сначала она не поняла, что чувствует, но потом там внутри что-то… шевельнулось?!

— Что ты ела? — скосила Варя.

Но девочка не успела ответить, как дворецкий закончил ковыряться, снял трубку и приложил к уху.

— Да, ваше благородие… Говорит, болит живот… Да, в сознании. Хорошо. Варвара Андреевна с вами хочет поговорить Емельян Устинович.

И бескомпромиссно сунул ей трубку. Ох, самое время поболтать! Ну хоть девочка немного успокоилась.

— Алло.

— Варвара Андреевна, что с моей дочуркой? — прогремел ей в ухо хриплый усталый голос.