Титан империи 2

— Спасибо, папенька, ты такой душка! — закивала Белла, схватила меня за руку и потащила вон из столовой. — А вы, дорогие сестры, позаботьтесь о спутницах Евгения Михайловича. Пусть они приведут себя в порядок.

— Есть! — воскликнула Поля, с радостным писком бросила «око» и, хлопая в ладоши, спрыгнула на пол.

«Око» без ее поддержки снова скрипнуло и уперло взгляд в стену. А девицы охотно кивнули. Да, все в унисон.

Сопровождаемые взволнованным кашлем Емельяна Устиновича, мы с Беллой покинули столовую. Цок-цок-цок, — стучали ее каблучки по полу пустого коридора, куда мы с ней вышли.

Отойдя от столовой подальше, она выпустила мою руку и развернулась.

— Простите… — проговорила она. — Надеюсь, постоянная болтовня моего отца и сестер вас не утомила?

— Немного… он у вас очень, словоохотливый.

— А чем ему еще заниматься? Только следить за каждым нашим шагом и давать наставления, — вздохнула Белла. — Ладно, давайте мы с вами познакомимся лично, Евгений Михайлович. Меня зовут Белла Емельяновна.

— Белла, я польщен, — поклонился я, подхватил ее протянутую руку и поцеловал пальцы. — Евгений Скалозубов, барон, ликвидатор и рубаха-парень.

— Очень приятно, — хихикнула Белла, подхватив подол платья, слегка присела. — Давайте мы не будем тут стоять и волновать моего отца еще пуще. Он уж давно не встает с постели и почти не занимается делами, но от этого не легче…

— Если он не занимается делами, то кто прислал нам взвод ликвидаторов?..

На это Белла только загадочно улыбнулась.

— Не будем терять времени, Евгений. Нам надо и впрямь привести Колю. Ему давно пора спать. Еще и Жанна с ним… Наверняка и Даша побежала в библиотеку, подальше от этих криков. Ох, и любят они засиживаться допоздна за своими книжками…

* * *

— Давай-давай, Крюк… Чего копаешься⁈ Открывай уже это хреново окно и лезем!

— Слыш, Шляпа, тебе не кажется, что это какая-то дерьмовая идея — соваться за бухлом Кречетова, не спросясь хотя бы командира?

— Нам командир чего сказал? Найти Федю и Штык-ногу, да?

— Угу…

— Во-о-о-т! Значит, мы выполняем боевую задачу. В саду мы уже посмотрели, а вот теперь пойдем шуровать в усадьбу. Зуб даю, они уже давно в погребе. Там мы их и отыщем.

— Блин, че-то я очкую…

— Очковать будешь, когда обратно пойдем, и надо будет бутылки до флигеля донести целехоньками.

— А если их там нет? Как мы зайдем в подвал? Там все поди под замком.

— Я кухарке уже занес — она нам дверцу в подвальчик «забудет закрыть», а мы раз-два и на выход. А ну-ка давай, помоги мне забраться! Тихо…

— Эй, здорова, служивые!

— Сука, Дивиди! Ты какого хера ползаешь в кустах среди ночи⁈

— Да Мастер тоже бросил меня на поиски Феди со Штык-ногой… а тут вы. За бухлом что ли?

— Нет, мы выполняем боевую задачу!

— Ага, слюни вытри, Крюк! Еще скажите, что с дочками Кречетова мутить пошли. Они как увидят твою кривую рожу, Шляпа, так сразу тебе в лапы и прыгнут. Держи карман шире!

— Девочки увидят бокал винишка и не устоят. Старый хер им тут, походу, совсем житья не дае…

— Да тихо вы, идиоты! Лезьте уже! Не дай бог нас спалят…

* * *

— А это кто? — спросил я Беллу, когда мы проходили мимо очередного портрета крайне богатой и древней династии Кречетовых. Коридор до самых дверей библиотеки был увешан ими сверху донизу.

— Это мама Елизаветы и Жанны, — хихикнула Белла. — А вот мама Анжелики. Вы, наверное, уже запутались, сколько у папеньки было жен?

— Четыре же?..

— Мы у папеньки от семерых жен, — пожала плечами она. — И еще две умерли бездетными на моей памяти. Умерла и моя мама. Но ее портрета в доме нет.

— Отчего же?

— Не знаю, должно быть, не очень любила свою внешность…

— Должно быть? Вы ее не помните?

— Нет, она умерла во время родов. Семнадцать лет назад.

— Соболезную…

— Спасибо. Вы же тоже сирота, Евгений Михайлович?

— Да. Но вот про свою мать, увы, я могу рассказать немного. За минувшие четверо суток мне так часто прилетало по голове, что я едва помню дорогу в поместье. Одно могу сказать точно — она очень любила меня.

По крайней мере, я на это надеялся… И да, мне сразу подумалось и про мою маму из прошлой жизни. Какой бы она ни была, но про нее я знаю еще меньше, чем про мать Жени. Вернее, ничего.

— Ох, бедняга! — сказала Белла и взяла меня под локоть. — Ну, ничего! Сейчас мы найдем нашу троицу, и вы отправитесь на заслуженный отдых…

Мы пошли дальше, и я невзначай поднял глаза. Вдоль потолка тянулась рельса. Нетрудно догадаться, зачем она.

Похоже, хозяин дома, еще и путешествовать горазд. Из одной комнаты в другую. Как-то даже в туалет без опаски не сходить…

— А что Емельян Устинович нынче холост? — спросил я.

— Нет, почему? Наша новая мама, слава богу, жива. Правда часто хворает, и поэтому редко спускается со второго этажа. Вас познакомить с ней?

— Спасибо, нет нужды. Ваша сестренка, похоже, следит за ней днем и ночью и тоже не выходит даже к гостям?

— Какая еще сестренка? Мы с сестрами внизу были в полном составе.

— А разве красавица с голубыми глазами не ваша сестра?

— Анна Павловна⁈ О, нет, Евгений Михайлович, — хихикнула девушка. — Она и есть жена, Емельяна Устиновича. И ей всего двадцать семь лет.