Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

Однажды он ехал с гостями по Флориде, и у них почти закончился бензин, но они нашли сельскую заправочную станцию неподалеку. Вышла крепкая сельская женщина, шофер попросил у нее пять галлонов (ок. 19 л) – ее поразило слишком малое количество для такой огромной машины. «Куда вы едете?» – спросила она. Рокфеллер выглянул, наклонившись с заднего сиденья: «Моя дорогая женщина, мы по пути на небеса. И мы доберемся рано или поздно». Она с сомнением уставилась на него: «Может, вы и на пути на небеса, кто бы вы ни были, но предупреждаю, на пяти галлонах вы туда не доедете!»¹⁵ Эта история стала одной из любимых у Рокфеллера. Часто, если в машине оставались свободные места, он подбирал голосующих на дороге или пешеходов, чтобы поддерживать беседу.

Каждый год Рокфеллер задавал в Ормонд-Бич ежегодный рождественский вечер для соседей. Кейсментс освещала сияющая вифлеемская звезда над дверью, а в каждом окне мерцали свечи. Рокфеллер появлялся во фраке, кланялся, произносил поздравления и раздавал подарки. Затем он возглавлял хор рождественских песен и гудел с детьми в бумажные трубы. Рокфеллер все больше располагался к незнакомцам. Однажды Джордж Н. Ригби, редактор местной газеты, написал статью, озаглавленную «Ормонд изменился,» – панегирик дружелюбию города. Когда Рокфеллер зашел поздравить его, они поболтали у входа в редакцию рядом с подъездным железнодорожным путем. Когда люди в поезде узнали Рокфеллера, они прижались лицами к окнам и начали фотографировать. Рокфеллер, казалось, был совершенно не против этого внимания, а даже купался в нем. Когда он вернулся в машину, миссис Эванс с упреком спросила, не играл ли он на публику. «Конечно, – ответил он. – Но я хотел доказать, что статья, которую написал господин Ригби, «Ормонд изменился», правдива»¹⁶.

Рокфеллер, всю жизнь убегавший от прессы, интуитивно освоил новые кинематографические средства. Кёрт Энгелбрехт, фотограф кинохроники компании Херста, «Мовитон ньюс», преследовал Рокфеллера, пока тот не согласился позировать. В свой девяностый день рождения в 1929 году Рокфеллер надел франтоватый светло-серый костюм, белую жилетку и бутоньерку и провел два часа перед камерами, нарезая огромный торт и импровизируя. Как вспоминал Энгелбрехт: «Он получал бездну удовольствия, играя в звезду, и не собирался остановиться, пока не использовали последние дюймы пленки»¹⁷. В кинотеатрах по всей Америке люди увидели, как Джон Д. Рокфеллер бьет на экране по мячу для гольфа сильным, но грубоватым ударом и поет вместе с окружением воодушевляющие гимны. Люди неожиданно нашли что-то милое в этом анахроничном старом джентльмене, получившим статус американской легенды.

Почему имидж Рокфеллера неожиданно сменился? Титан всегда был эталоном отношения американцев к деньгам, а в 1920-х годов нация поклонялась им. Ход времени придал его бесчинствам мягкое свечение, и, казалось, они принадлежат давней, наполовину забытой эпохе. Рокфеллер представлял собой все более почитаемый тип человека: практичный, бережливый, лаконичный мужчина, создавший промышленную базу страны. Теперь, когда таких сменили менеджеры, получающие зарплату, и бюрократы, то первое поколение промышленников приобрело новый героический блеск. И, возможно, самая очевидная причина улучшения его статуса в том, что публика теперь гораздо больше связывала Рокфеллера с филантропией, чем со «Стандард Ойл». Пресса, когда-то враждебная, теперь приветствовала его громче всех. «Вряд ли какой-либо человек тратил огромное состояние мудрее, чем господин Рокфеллер», – разглагольствовала «Уорлд» Пулитцера в 192 году, а пресса Херста, пока ее не опередили, утверждала: «Рокфеллеры отдали больше денег и с большей пользой, чем кто-либо в мировой истории с тех пор, как ковчег пристал к Арарату»¹⁸.

* * *

Даже когда Рокфеллер в бурные двадцатые стал щегольски и модно одеваться, следуя временам, его сын придерживался темных деловых костюмов и белых накрахмаленных рубашек. Теперь Младшему было за пятьдесят, волосы начали седеть, он носил очки и походил на музейный экспонат. В 1923 году, будто пытаясь укрыться в более приятном прошлом, Младший заказал переделать свой кабинет на Бродвей, 26, фирме «Чарльз оф Ландон», которая установила дубовые панели из английского особняка эпохи Тюдоров, книжные шкафы с витражными стеклами, елизаветинский стол для переговоров и длинный стол в стиле короля Якова. Пока компании «Стандард Ойл» гребла деньги от автомобильного бума, Младший предпочитал экипажи с лошадьми и отказывался подходить к самолетам.