Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

Джон, менее известный из братьев, был самым добросовестным филантропом. Кроме Фонда Рокфеллера он председательствовал в Линкольн-центре и Совете по народонаселению и стал самой значимой силой, стоящей за Обществом Азии. Избегая при любой возможности лимузинов и роскошных отелей, он, часто путешествуя под вымышленным именем Джон Дэвисон, воздерживался от любого самовозвеличивания. Странным образом, как и его отец, Джон с трудом переносил любовь жены к современному искусству, а Бланшетт, подражая Эбби, не посчиталась с его мнением и стала президентом Музея современного искусства. Как и отец, Джон реагировал на противоречивое наследие Рокфеллера совестью, ставшей суровым надзирателем. Его дочь сказала: «Он был человеком, страдавшим от того, что никогда ничего не делал просто для удовольствия»²⁵.

Если Джон III был заперт в тюрьме многочисленных семейных правил, Нельсон казалось, вообще не обращал внимания на запреты, правившие жизнью отца. Порывистое радостное возбуждение Нельсона только еще большое подрывало уверенность Джона. Позже он записал в своем дневнике: «Нельсон очень хорошо танцует. Я слабак». «Нельсон всегда имеет успех»²⁶. Его братья были подтянутыми, а молодой Нельсон унаследовал низкие квадратные формы Младшего. Нельсон, названный в честь сенатора Олдрича, обладал и его очарованием, и экстраверсией. Он единственный из шестерых детей демонстрировал яркую жажду публичности и жизнерадостный эгоизм в семье, неодобрительно смотрящей на самоутверждение. Он естественным образом начинал командовать и вел себя не как ученик, а скорее как директор школы Линкольна, по которой носился на ярком дорожном велосипеде «форд». Рассказывали, как он подъехал к одной изумленной новой учительнице с приглашением связаться с ним, если ей понадобится какая-то информация, потому что «вы здесь новенькая, а я уже здесь какое-то время» ²⁷. Со времен Большого Билла не было такого любящего веселье и самовлюбленного Рокфеллера. Младший часто вздрагивал от дерзких выходок Нельсона, а Эбби во многом симпатизировала его «прямодушию и чистосердечию» и явно выделяла его из других детей²⁸.

Нельсон, популярный студент Дартмута, играл в футбольной команде и на второй год был избран вице-президентом класса. Уже тогда он старался понравиться людям, оттачивая политические навыки. В своих поношенных вельветовых брюках и обвисших свитерах он старался слиться с толпой, но оставался звездой и в мешковине и завел дружбу с президентом Дартмута, Эрнестом Хопкинсом. Он не пил, вел класс в Воскресной школе, получал достаточно высокие оценки, чтобы войти в «Фи Бета Каппа» и скромно ездил на велосипеде вместо машины.

После того как родители отклонили его мечту стать архитектором, Нельсон получил степень по экономике. Для курсовой работы он хотел написать эссе, которое оправдало бы его деда и «Стандард Ойл», и очень хотел услышать историю из собственных уст патриарха. Рокфеллер, чудесно рассказывавший о столь многих событиях, осторожно избегал серьезных обсуждений истории его дела. «Я подумал на днях, что Дедушка никогда не упоминал при нас компанию, – написал Нельсон отцу, – и никогда ничего не рассказывал нам о его огромной работе по организации компании и руководству ею в течение стольких лет»²⁹. Чтобы исправить это упущение, Нельсон спросил, не мог бы его отец завести разговор, говоря, что это «был бы замечательный и незабываемый опыт в нашей жизни»³⁰.

Пока Рокфеллер обдумывал просьбу, Младший отправил сыну агиографическую рукопись Инглиса, которую Нельсон нашел увлекательной. «Это было захватывающе! – сказал он Младшему. – Впервые я почувствовал, что в действительности мало знал дедушку – лишь мельком видел силу и величие его жизни»³¹. Нельсон не осознавал, что читает лишь красивую семейную сказку; детей Рокфеллера одурачили, непреднамеренно, семейные связи с общественностью. В том, что касается Рокфеллера, хотя просьба ему польстила, он отказался поговорить с внуком, и в итоге Нельсон – как и Младший и другие Рокфеллеры – оставались не лучше информированны о «Стандард Ойл», чем любой хорошо начитанный незнакомец. Поведение Старшего гарантировало, что беспокойство по поводу легитимности состояния распространится на его потомков и укрепит их сознание вины. В своем тезисе Нельсон, вслед за Инглисом, категорически отрицал, что «Стандард Ойл» когда-либо нечестным образом вытесняла конкурентов. «С этими компаниями обращались с крайне справедливо и во многих случаях щедро», – написал он, назвав мифом то, что «Стандард Ойл» набрала силу «через местную ценовую дискриминацию, подставные независимые фирмы и шпионаж»³².