Титаник

Как мы ласкались на последних рядах.

Мне жаль, что сейчас хватило сил тебе убежать

На своих громких длинных ногах

Проснувшись я почувствовал прикосновенные

И на мгновение я подумал, что это ты пришла

Сегодня ведь утро воскресенья

И я так долго дожидался этого дня.

Открыв глаза, я не увидел то, что ожидал.

Наверное, мне просто показалось.

И я опять все утро промолчал,

Температура тела медленно снижалась.

И приближался стих к концу, при этом делая итог:

Я понял, что больше не нуждаюсь слышать утром

звук твоих громких длинных ног.

Свобода

Постараюсь улыбнуться,

Взглянув на небо из окна.

Дождь льёт, не переставая,

И сердце одолеет грустная волна.

Открою форточку,

Вдыхая, сладкий запах весеннего дождя,

Как хорошо живется, зная,

Что все вокруг не для меня.

Не для меня на улице дождливо,

Не для меня поют сверчки,

Не для меня все выглядит красиво,

Не для меня упали с дерева листки.

Смотрю на подоконник.

Там лежит тот самый револьвер.

И мне не хочется так быстро брать и думать

решать твой трудный для меня пример.

Я рада солнцу и дождю.

И одиночество не приговор.

Бывает грустно мне порою,

Но жизнь как будто бы включилась на повтор.

И вот звонок разнесся по квартире,

За дверью ждёт меня замученный курьер

И в мой висок вошла та пуля,

Что выпустил тот самый револьвер.

Инфантильные

Знаете, есть люди,

От которых веет тоской.

Да что там веет, скорее, воняет,

Им так хочется не быть собой.

Не быть собой, а кем-то дальним

Забытым богом существом.

И все вокруг кричат «Воняет!»

А им то что? Они желают лишь покой.

Покой они не обретут,

К сожалению, и после смерти.

Их вечный спутник — в себе сомненье;

А сомненье скроется за маской злой.

Никто и не подумает к ним подойти.

Молчание их мимо них и прокатится.

Молчат, наверное, от глупости.

Да и вопрос этот никогда не подымается.

Тут на земле, и простаку, всё ясно.

Лекарство известно только им самим.

Но в комнате совсем не ясной

Им и не ясно, черт побери.

Я

Моя милая добрая грусть,

Оставь меня хоть на день в покое.

Ты своей неуместной навязчивостью,

Делаешь в мире человека изгоем.

Этот человек — это я.

Ты затянула меня в бездну,

Где я тысячу лет летя

Погиб в мире людском, и вряд ли воскресну.

Рок

В твоих глазах тонуть не собираюсь.

И я тебя не стану больше изнурять.

Я каждый раз слезы твоей пугаюсь,

Забыв, что не боюсь тебя я потерять.

Что скажешь ты, когда проснёшься утром,

А рядом не окажется меня?

Неужто просто голосом премудрым,

Озвучишь: «Я этому не удивлена»

Ты знай, бледен тон твоего лица,

Лишь только от души твоей холодной,

И вот опять покатится слеза,

Но я не верю в это. Всё. Довольно.

Устало сердце мое биться.

В твоём присутствие, вблизи меня,

Хотел бы я его лишиться,

Но обещал хранить, мать хороня.

Пойми же ты — в стихотворенье,

есть место лишь для одного:

Либо я твой, либо ты моя,

Увы, другого варианта не дано.

Расставание

Ты смотришь, но не видишь.

Я вижу, но молчу.

В голове бардак,

А дома тихо.

Только эхом я пробормочу:

«Твое последнее желание?

Скажи, что думаешь?

Я все пойму».

Твой взгляд упал.

В ответ одно лишь громкое молчание.

Я опоздал. И ты ушла.

Оставив позади, Лишь своё тёплое дыхание

Титаник

Родную душу мне кажется не отыскать,

Так много лиц, что так похожи.

И, кажется, я начинаю забывать

Кто я такой? Вопрос довёл до дрожи.

Когда уверен в выборе своём,

Мозг отключается на время.

И нет желания думать о плохом,

И на мгновение нет уж в жизни бремя.

И сделав выбор -

Разочаруешься опять.

Взглянув на этот обезьянник,

И со слезами на глазах сказав:

«Увидимся на дне, Титаник».

Молчащий Петербург

Молчащий человек в углу.

На самом деле громче всех кричит.

И ничего из этого не слышно никому.

Гнетуще тишина над ним висит.

И тараканы даже не ползут к нему.

Настолько сильно молчалив.

Пугает взглядом всех живых.

И мертвых тоже, им не угодив.

Но если он молчит, не значит это,

Что нечего сказать ему

В господстве беспорядка на банкете?

Есть что сказать и муравью,

Ответите, что он, скорее, не умеет,

Но мы его все просто не поймём,

И век наш постепенно, кажется, мертвеет.

А каждый день рождаются люди,

И все они тоже молчат.

Но, к счастью, пока они молоды,

Мы слышим, как они умеют кричать.

Взрослеют они и пустеют,

Слова пропадают из вида сего,

Но если прислушаться, то вроде и не глупеют,

Всего лишь язык отличается от моего.

Так слушайте же вы,

молчаливый человек все ещё том в углу,

Но висит уже не только тишь,

А и он в петле, покинув серый Петербург.

Раскольников

«За мною кто-то наблюдает.

Вон там, из этих рваных штор!»

«Нет никого там, только бабы на аллее

И торчащий из их голов топор»

«Поверь, я не говорил бы с тобой не по делу,

Я правда уверен в мысли своей,

Нет ничего в мире страшнее

Чем глаз наблюдающих за кроватью моей»

«Да знаю я вас, вечно страдающих.

Вечно вам видится то, чего нет.

Вы скоро примкнёте к ряду выпивающих,

И закончите на этом свой печальный куплет».

«Нет, я уверен, кто-то точно за мною следит,

Я обращался с тревожностью к Богу,

Но он как обычно в ответ мне молчит,

И я уже в правду с пьяницей шагаю в ногу».

Решение проблем

Вместо завтрака обед,

А вместо ужина слёзы.

А ночью опять мне бежать в Госсовет,

Не выходя, правда, из дома.