Титаник: Последняя ночь «Титаника». «Титаник». Взгляд через десятилетия.

Затем, пройдя примерно полторы мили, Лоу заметил складную шлюпку А, которая была сильно затоплена и нисколько не продвигалась вперед. Находящимся в ней людям так и не удалось поднять борта, и планшири находились теперь вровень с поверхностью моря. Из примерно 30 человек, первоначально приплывших к этой шлюпке, большинство свалилось за борт, окоченев от холода. В шлюпке оставалось человек двенадцать мужчин и одна пассажирка из третьего класса — миссис Роза Эббот; все они стояли по колено в ледяной воде.

Лоу поспел как нельзя более кстати, забрал всех на борт шлюпки № 14 и снова направился к «Карпатии», продолжая вести шлюпку D на буксире. Затопленная «парусинка» с телами трех мужчин (лица их были накрыты спасательными нагрудниками), меховым пальто Р. Норриса Уильямса-младшего и кольцом, принадлежавшим пассажиру третьего класса Эдварду П. Линделлу (его присутствия никто за всю ночь нигде не заметил) из шведского города Хельсингборга, была оставлена в море.

Одна за другой шлюпки подползали к «Карпатии». В 4 часа 45 минут к борту лайнера причалила шлюпка № 13, и Лоренс Бизли по шторм-трапу поднялся на палубу С. С чувством благодарности, облегчения и радости ощутил он снова под ногами твердую палубу. Почти сразу же за ним поднялся доктор Уошингтон Додж, не забывший прихватить в качестве сувенира свой спасательный нагрудник.

Миссис Додж с пятилетним Уошингтоном Додже м-младшим прибыла на «Карпатию» в 5 часов 10 минут утра в шлюпке № 7. Мальчика посадили в почтовый мешок и, подняв наверх, плюхнули на палубу. Когда к нему бросился стюард с чашкой кофе, мистер Додж объявил, что он, пожалуй, предпочел бы какао. Стюард тут же побежал и принес чашку какао — недаром британские лайнеры славятся своим сервисом.

Затем в шесть утра подошла шлюпка № 3, и на борт «Карпатии» поднялись безупречно одетые мистер и миссис Спеддоны. Сразу же за ними последовали Хенри Слипер Харпер, его драгоман Хамад Хасса и китайский мопс. Мистер Харпер вскоре встретил на палубе мистера Огдена и приветствовал его с видом классической отрешенности от земных забот:

Луис, как это вам удается так молодо выглядеть?

Элизабет Шют, прибывшая с этой же шлюпкой, не стала подниматься по шторм-трапу. Она села в петлю из каната и почувствовала, как мощным рывком ее подбросило ввысь. Откуда- то сверху раздался голос:

Поосторожней, ребята, она лёгонькая!

В половине седьмого на палубу неверными шагами ступил Брюс Исмей, бормоча:

Я Исмей… я Исмей.

Прислонившись спиной к переборке рядом с входным портом, он дрожал всем телом. К нему тихо приблизился доктор Макги:

Не пройдете ли в салон, чтобы откушать супу или выпить чего-нибудь?

Нет, я абсолютно ничего не хочу, в самом деле.

Все же пройдите и съешьте что-нибудь.

Оставьте, здесь мне будет гораздо лучше, — выпалил Исмей, но затем передумал. — Если можете, отведите меня в какое-нибудь помещение, где меня никто не будет беспокоить.

Пожалуйста, — мягко настаивал доктор, — пройдите в салон и съешьте что-нибудь горячее.

Я предпочел бы не делать этого.

Доктор Макги уступил. Он незаметно отвел

Исмея к себе в каюту. Всю остальную часть рейса Исмей не покидал этого убежища, так и не съел ничего существенного и никого не принимал (кроме Джека Тэйера, которого принял один раз); до самого конца плавания он находился под действием наркотиков. Это было началом его добровольного изгнания из активной жизни. Не прошло и года, как он оставил свой пост в компании «Уайт Стар Лайн», купил себе большое поместье на западном побережье Ирландии и практически вел жизнь затворника до самой своей смерти в 1937 году.

Олаус Абельсет поднялся на палубу примерно в семь часов. На его измокшие, дрожащие плечи накинули нагретое одеяло, и норвежец был быстро препровожден в обеденный салон пить кофе с бренди. По пятам за ним следовала Шарлотт Коллиер и другие пассажиры шлюпки № 14, тогда как пятый помощник Лоу задержался внизу, укладывая мачту и свертывая парус: он любил, чтобы шлюпка имела аккуратный вид.

Одна за другой шлюпки подходили к лайнеру. Когда они приближались к борту, уже находившиеся на «Карпатии» люди с «Титаника» пристально рассматривали их с прогулочной палубы в надежде увидеть знакомые лица. Рядом с Огденами стоял Билли Картер, лихорадочно выискивая среди прибывающих в шлюпках свою жену и детей. Когда они наконец прибыли в шлюпке № 4, мистер Картер перегнулся через перила леерного ограждения:

Где сын? Где мой сын?

Стоявший в шлюпке мальчик снял с головы большую девичью шляпу и отозвался:

Я здесь, папа!

Существует легенда, что эту шляпу на голову десятилетнего мальчика надел сам Джон Джекоб Астор, сказав в ответ на возражения маленького Картера:

Теперь он девочка и может садиться в шлюпку.