Титановая поступь десятиклассницы

Она прихватила кухонным полотенцем, с пылу с жару, металлические ручки объёмной кастрюли с картохой, литров на пять, а может быть семь и, обгоняя меня, понеслась к гостям.

Я не помню, как добралась до зала и что там происходило. Брянькали тарелочки… всем раскладывали горячее. Шум-гам, какие-то усмешки… ор попсы.

У меня «звенело» в ушах. Перед глазами всё плыло. Но самый зашквар начался тогда, когда именинница воткнула вилку в сочное мясо и оттуда потек кроваво-красный сок.

У меня неожиданно подступил ком к горлу и я едва сдержалась, чтобы не блевануть перед всеми гостями.

Вот это был бы «салют»!

Выпучив глаза и закрыв рот ладонью, я понеслась в туалет… мечтая только об одном — добежать и не расплескать по пути.

— Где обещанные компенсаторные функции, блин? — я, опустошив свой желудок, дрожащей рукой повернула защёлку на золотистой ручке двери, прислонилась спиной к стене и заплакала.

— Ты не просила. И да — всё выглядит естественно! — бодро пояснил «Разум».

— Естественно? Ты идиот? Зачем я вообще во всё это ввязалась, дура, — я чувствовала, как медленно стекает по моей щеке тёплая слезинка… — Перебили бы они друг-друга на мечах и пофиг… выжил бы сильнейший. Ведь всё так прекрасно начиналось, — я, всхлипывая, закрыла глаза, прокручивая свои воспоминания…

* * *

Тремя днями ранее.

— …Воины Доройского грабят Нелиасс! Прямо сейчас… — гонец, отбив поклоны в ноженьки господина, трясся перед Кнавтом, как клок драной шерсти на ветру.

— Нелиасс? Грабят? Воины Доройского грабят Нелиасс? — выкрикнул Лиужеродский, — Готовьте моего коня! Немедленно! Мы едем!

— Господин, — раздался робкий голос горничной, заглянувшей в приёмный зал, — К Вам Юйсаг Ниум Доройский собственной персоной!

— Доройский? — Кнавт вздёрнул бровями, заложил руки за спину и выпятив грудь вперёд, аки петух, приготовился к встрече, — Пусть войдёт! — он повёл носом.

— Я-я-я… я тогда… — холодок пробежался по спине гонца, почувствовавшего близость разоблачения. Он, как нашкодивший кот, по стеночке… по стеночке, шаг за шагом приближался к выходу. Хотел преподнести новость иначе, да не тут-то было.

— Стоять! — рявкнул молодой барон.

За дверью послышались громкие шаги.

— Как это понимать? — с рыком ворвался разъярённый сосед в приёмную, оттолкнув щуплого деревенского и, опустив все пламенные приветственные речи в адрес борзого мальца, сразу перешёл к делу — Что твои люди творят? — он уставился своей бульдожьей мордой на Кнавта.

— А что твои люди делают в Нелиассе? — сморщил фейс хозяин замка.

— Возвращают своё! — продолжал ор, упитанный господин, — Я плачу тебе за проезд и за своё спокойствие, — размахивал он жирным пальцем с перстнем, — …а ты позволяешь своей челяди грабить мои обозы? Мои! — он громко сопел носом.

— Твои обозы. С извозчиков и спрашивай!

— Совсем распустил свой народ! — продолжал гнуть линию Доройский, — И сам опустился до воровства. Ещё и покрываешь. Да кого… Да знал бы твой отец… — почитатель древних традиций начал давить на родственное.

— Да, я — не мой отец! — фыркнул Лиужеродский, — И хватит!

— Ты мне рот, малец, не затыкай! Не дорос ещё! Ты посмотри, — Юйсаг поморщился, — Сиунату… какой там был трактир, а её уже объезжают стороной, потому что прокляла деревню ведьма. В Нелиассе ночью нагло грабят мои обозы. В замке твоём льётся родственная кровь… да ещё и поговаривают, что сам ты служишь какой-то самозванке и называешь её своей «королевой»!

— Моя жизнь! — прервал словесный понос Доройского заносчивый юнец, — И не твоё, пса соседского дело — совать свой нос в то, как я живу, кому служу и что происходит в моём баронстве! — цедил сквозь зубы Лиужеродский, которого потряхивало внутри от гнева и неизвестности предстоящего. Всемогущей королевы-то рядом не было. И как до неё достучаться, тоже не знал. Являлась не по его хотелкам, а по своему разумению.

Гонец, явно офигев от жарких разборок двух правителей, пока разве что без рукоприкладства, закусил губу. Глядя на то, как стойко держался молодой хозяин, мужичок, уже сто пятьсот раз пожалел, что явился к барону с не самыми правдивыми вестями. Он прикрыл глаза, и чтобы ненароком не обратить на себя внимания, словно серая мышка, юркнул из «приёмной» в коридор.

— Ты значит, так? И по-хорошему мы не договоримся? — скрестил руки у груди обделённый сосед.

— А что ты думал, что я по первому твоему зову, буду бегать за каждым крестьянишкой и обыскивать их дома? Да не дождёшься!

— Плати серебряными… Нынче, поговаривают, что ты богат! — сменив тон, Доройский ехидно улыбнулся.

— Ты мои деньги не считай!

— Наглец!

— Свои побереги!

— Поберегу… Поберегу! Даю тебе три дня! Время пошло! Чтоб на дороге у Нелиасса стояли две повозки с тканями! Иначе там твоих и сожгу! — вздёрнул указательным пальцем барон и, ехидно покривив рожу, отбросив прощальные речи, хлопнув дверью, покинул приёмную Кнавта.

* * *

Сутки спустя.