Титановый бардак

И очень быстро среди венгров распространилась история, случившаяся в поселке с названием Вашарош-Намень. Там, когда в него заходила Красная Армия, произошел бой. Несерьезный, несколько венгерских солдат принялись отстреливаться из пулемета, засев в местной ратуше. Ничего страшного, они даже никого толком подстрелить не смогли: к ратуше подъехал «бардак» и из КПВТ прошелся разок по зданию — на том сопротивление и закончилось. Но когда советский командир поинтересовался (через переводчика, в роли которого выступил местный учитель, русский язык хоть как-то понимавший), кто в поселке главный, ему показали на убитого в ратуше мужичка и сообщили, что все представители власти закончились. И тогда этот командир приказал: «Даю вам три дня, чтобы выбрать нового главу города», а на вопрос «кого выбирать» он долго крутил головой, очевидно пытаясь понять, о чем его спрашивают — а затем ответил: «Вы что тут, сплошные идиоты собрались? Откуда мы знаем, кого вы выбрать захотите? Мы здесь вообще никого не знаем»… А «избранному» уже к вечеру бывшему начальнику местного отделения полиции другой командир сунул в руки список с адресами ближайших уже сформированных комендатур, довольно толстую пачку советских денег «на зарплаты работникам» (правда, под роспись и с кратким изложением кар за их «нецелевое использование»), и на этом «оккупация» закончилась.

Понятно, что венгры сразу в эту историю не поверили, но телефоны все еще прекрасно работали — и очень многие, позвонив уже знакомым с «той» стороны, выяснили, что с обещанными властями (венгерскими) репрессиями у советских как-то не очень получается…

И в результате к первому июня Будапешт оказался практически в окружении. А на следующий день…

На вопли жены Петруха ответил просто:

— Солнышко, ну чего ты орешь-то? Во-первых, все уже закончилась, во-вторых меня-то этому учили. Хреново, но всяко лучше, чем любого другого человека в СССР. А в третьих, на всю мою команду в полста рыл там было меньше четырех десятков сонных увальней, так что волноваться даже смысла не было.

Валентину он изложил более подробную версию:

— Ночью тихо зашли, заныкались в подвале. Днем отдохнули, и вечером поднялись, взяли что хотели и тихонько, особого шума не поднимая, ушли на точку рандеву. А там ребята Рыбалко подъехали и нас забрали с грузом.

— Потери?

— Трое раненых, один тяжелый — но врачи говорят, что жить будет. Да и то уже на отходе: ребята расслабились, броней не прикрылись… А так: на Джона Уика ни разу похоже не было, там охрана даже не поняла, что их уже убивают. Кстати, там у одного парня винторез переклинило, посмотри на досуге что с ним. Это не в укор, а чтобы на будущее брака избегать…

Иосиф Виссарионович, когда Шапошников доложил о результатах Петрухиной выходки, изложил свое видение результата операции:

— Всем участникам — орден Красного Знамени, командиру — Героя.

— Так командовал-то лично Петр Евгеньевич Климов.

— Да? Но Героя-то он за такое всяко заслужил. За то, что сам полез — выговор ему по партийной… черт, даже выговор ему — и то не влепить! Ладно, я ему лично порицание выскажу. Вызовите его ко мне на завтра!

Но порицание Петя не получил, поскольку изложил версию произошедшего уже в расширенном варианте:

— Иосиф Виссарионович, я эту команду готовил лично и хорошо знаю, на что они способны.

— Мы видим, на что…

— Но реального боевого опыта ни у кого из них не было, я имею в виду опыта подобных операций. Могли где-то что-то упустить, ошибку совершить — так что без меня их отправлять на такое дело было бы безответственно. Да и что бы они про меня подумали? Что струсил командир? Я не в том плане, что мне было бы обидно, но ведь с такими мыслями у них шансов допустить ошибку было бы гораздо больше…

— Мне ваши объяснения понятны, и, пожалуй, вы поступили правильно. Хотя я все равно не понимаю, как вы из окруженного Будапешта смогли выкрасть Хорти, трех генштабистов и этого, как его…

— Салаши, это вождь венгерских национал-социалистов. Но его просто попутно прихватили, ребятам я сказал что брать если совсем просто выйдет, а так все руководство партии мы собирались пристрелить. Там еще трое были, фашистов венгерских — вот с ними заморачиваться не стали…

— Рапорт мне об операции, желательно детальный и особо отметьте отличившихся.

— Там все отличившиеся.

— Отдельно укажите лично тех, кто брал Салаши, Хорти и генштабистов… лично для меня укажите, а наградим всех.

— Можно послезавтра? Честно говоря, устал как собака, хотел денек отдохнуть.

— Хорошо, послезавтра занесите рапорт… Поскребышеву оставьте, а про отличившихся мне как-нибудь потом лично расскажите.

— Есть!

— Петр Евгеньевич, а вы точно не белогвардейцы?

— Во времена белогварлейцев мне и шестнадцати не было.

— Да шучу я, шучу. Идите…