Титановый бардак

— Ань, не морочь Петрухе голову! — прервал её рассказ Валентин. — Если они в этом году смогут одну такую турбину сделать хотя бы месяцев за восемь, то это можно будет считать чудом.

— А мы можем им как-то помочь в реализации этого чуда? — спросила Светлана. — Мне почему-то очень хочется, чтобы люди в стране по-человечески жили не только в Боровичах… и обкомах.

— Можем, — откровенно заржал Василий. — Но для этого нам нужен титан…

Мертвые с косами стоят…

Когда Петр достал из стоящего в кабинете шкафа потертый портфель-«дипломат», Светлана лишь с печалью в голосе спросила:

— А сейчас куда?

— Да недалеко, скатаюсь в Одессу и обратно.

— А кого?

— Светочка, там один излишне шустрый коллега по работе пытается перед руководством выслужиться. Лепелевский его фамилия, Израиль Моисеевич. Мне Мессинг сказал, что этот Израиль что-то сильно не туда копает. А Станислав Адамович — он человек ответственный, зря пургу не гонит.

— А Мессинг сам проблему решить не может?

— Солнышко мое, и как ты это себе представляешь? Вызывает Зампред ОГПУ к себе ликвидатора и говорит: а ну-ка быстренько пристрелите начальника секретно-оперативного управления на Украине? Ты учти, там вся шобла — ставленники Ягоды, как и половина центрального управления. Его же через полчаса самого пристрелят в тихом месте и никто никого не найдет.

— И поэтому Станислав Яковлевич тебе всех мерзавцев сливает, так?

— Не всех, а до кого сам дотянуться не может. Ну мы тоже пока не до всех можем, да и патроны к винторезу у нас заканчиваются. Знал бы, так не сотню с собой взял, а пару цинков!

— Валя сказал, что к лету наладит выпуск наших патронов. А вот то, что кроме тебя у нас этим никто не занимается…

— Счастье моё, чтобы этим правильно заниматься, двадцать лет учиться надо. А Скорохватову уже за шестьдесят, шустрости не хватает для работы в поле. То есть в поле-то он работать может, а вот в городе… А тут не зажравшихся геев с жидобандерами работать надо, а матерого опера. Я-то уйду даже если объекта придется работать на Съезде в Колонном зале, а из нынешних…

— А Судоплатов?

— А Судоплатов сейчас студентишка, ему еще лет пять минимум учиться надо. Правда мы с Валей этот вопрос уже обкашляли, так что парнишке кое-что я преподам… чуть попозже. А пока — ну некому такую работу работать, некому! Скорохватов, конечно, старается помочь — но он сейчас разве что инструктором для молодежи работать может. И работает, но настоящий результат проявится еще не скоро.

— Да я всё понимаю, просто волнуюсь очень. Вдруг что-то не так пойдет…

— Если что-то и пойдет не так, то у меня есть FN.

— Это да… а я давно спросить хотела, но все повода не было: а почему FN? И вообще как ты с пистолетом под мышкой по России-то свободно катался?

— Вообще-то это трофей, я его от небратьев привез. А у нас на службе разрешалось выбирать с чем работать, вот я его и выбрал: машинка надежная, удобная, а главное магазин емкий. Что же до «катался», так я вроде как на службе, даже когда в отпуске, то все равно на службе. Служба была такая…

— И сейчас такая же. Ладно, ты когда вернешься-то? А то мне в апреле рожать…

— Да я вообще дней на пять еду. Так что не переживай и слушай Гулю.

Станислав Адамович был, конечно, пламенным революционером, но еще он был человеком весьма прагматичным. И когда он почувствовал (всего лишь почувствовал!), что «питомцы Свердлова» намерены выставить из армии специалистов, явно демонстрирующих их собственную ничтожность, он немедленно поделился своими соображениями с другими специалистами.

Откровенно говоря, Станислав Адамович не очень даже понимал, чем занимается Особое Девятое управление. То есть официально они «заставляли контрреволюционеров работать на пользу революции», по факту — занимались разными научными работами, даже, скорее, научно-практическими, и в этом имели неплохие успехи — но с его точки зрения всё это были лишь странным «прикрытием» какой-то иной деятельности. Которая — и лишь изредка — приоткрывалась по каким-то совершенно случайным поводам.

Так, например, их работа слегка приоткрылась Станиславу Адамовичу, когда он впервые встретился с сотрудниками Управления. Они именно «совершенно случайно» раскрыли масштабные хищения в Эрмитаже и полученные материалы принесли к нему. За что товарищ Мессинг был им весьма благодарен, ведь за раскрытие этого преступления на Ленинградское ОГПУ просто дождем посыпались весьма заметные блага, а само Девятое Управление даже специально попросило их вообще в этом деле не упоминать. Но главный питерский чекист не смог не заметить, что некоторое количество фигурантов дела, наказать которых не вышло из-за отсутствия улик, просто исчезли…