Титаны

В моей юности я ошибочно считал, что Бакунин участвовал в одиннадцати европейских революциях. Так писали его поклонники. Постепенно разобравшись, понял, что его революционные заслуги преувеличены. В момент, когда вспыхнула февральская революция 1848 года в Париже, Бакунин жил в Брюсселе. Пока он добирался до Парижа (на это ушли три дня) революция совершилась, и он попал скорее на праздник победы революции. Далее происходит нечто не совсем понятное. Бакунин уезжает из революционного Парижа в Германию, а оттуда в Прагу. Почему? В своей знаменитой «Исповеди» он так объясняет свой побег из Парижа: «После двух или трех недель <…> я несколько отрезвился и стал себя спрашивать: что же я теперь буду делать? Не в Париже и не во Франции мое призвание, мое место на русской границе; туда стремится теперь польская эмиграция, готовясь на войну против России; там должен быть и я, для того, чтобы действовать в одно и то же время и на русских, и на поляков…»

И все же из революционного Парижа, на сонную русскую границу, из Парижа, где он по его собственному признанию «месяц предавался духовному пьянству»?! «Я вставал в пять, в четыре часа поутру, а ложился в два; был целый день на ногах, участвовал решительно во всех собраниях, сходбищах, клубах, процессиях, прогулках, демонстрациях; одним словом втягивал в себя всеми чувствами, всеми порами упоительную революционную атмосферу». И вдруг он уезжает из этого Парижа…

Скорее всего, его удалили из Парижа. «С энергией и страстностью принялся он за организацию парижских рабочих. Его энергия показалась опасной даже членам временного правительства и они поспешили удалить его из Парижа, дав ему поручение в Германию и славянские земли» — так утверждает один источник. Похоже на правду. Друг Мишеля, префект революционного Парижа Коссидьер (снабдивший, кстати, его двумя паспортами, одним — на чужое имя), так отзывался о Мишеле: «Что за человек! Что за человек! В первый день революции это просто клад, а на другой день надобно расстрелять!»

Вот и услали, чтобы не расстрелять. Думаю, он и сам хотел уехать, не мог вынести того, что не он руководил парижской революцией. Так что в революции в Париже в феврале он не участвовал.

В революции в Вене 13 марта Мишель не мог участвовать, потому что был еще в Париже. Уехал в дилижансе на Страсбург только в конце марта. В Берлине его арестовали и, освободив, отправили во Вроцлав, тогда Бреслау. Оттуда он попадает в Прагу, где происходит Всеславянский съезд. Бакунин выступает на съезде с проектом создания Славянской федерации славянских народов. Проект не был принят. Интересно, что получивший всемирную славу как один из отцов анархизма (вместе с французом Прудоном) Мишель Бакунин столь же часто, если не чаще, выступал как теоретик панславизма. Один побочный комментарий. В Париже я жил многие годы на Rue de Turenne, в десятке шагов от Rue de Bourgogne, где квартировал Бакунин и куда к нему приходил Прудон, часто их беседы продолжались до утра.

Но вернемся в летнюю Прагу 1848 года. Славянский съезд закончен, по его пятам 12 июня 1848 года в Праге началось Народное восстание. Конфликт начали студенты, выступившие против немецкого населения Праги. Австрийский главнокомандующий гарнизона Виндишгрец запретил уличные шествия и митинги. Однако был Духов день, христианский праздник, и люди вышли на улицы. Начались столкновения с солдатами. В ответ улицы покрылись баррикадами — на баррикады Виндишгрец ответил обстрелом Праги из пушек. Мишель находился, конечно же, все эти дни на баррикадах в качестве волонтера. Хотя и участвовал в революции, но опять не был главным. Он предлагал взять штурмом ратушу, разогнать умеренных руководителей восстания и учредить революционный комитет с неограниченными диктаторскими полномочиями. Его не послушали. А может и не слышали. Русские историки склонны преувеличивать роль «родного» Мишеля в Пражском восстании. А он был рядовым волонтером, колоритным, конечно.

В начале июля 1848 года Бакунин прибывает в Берлин. Пока он отсутствовал, в Берлине тоже произошла революция. Но к июлю она захлебнулась. До этого в Париже 23 июня происходит еще одна революция в революции, уже рабочая — вспыхнуло восстание рабочих, протестовавших против закрытия Национальных мастерских и антинародной политики правительства. Рабочих поддержали парижане. Была кровавая бойня. Бакунин в это время пробирался из Праги в Берлин. Опять не повезло.

С июля по май 1849 года Бакунин живет в Германии. Отбивается от обвинений «Новой Рейнской газеты» (редактируемой Карлом Марксом), в том, что является царским агентом (газета ссылалась при этом на французскую писательницу Жорж Санд). Знакомится с идеологом немецкого анархизма Максом Штирнером (автором книги «Единственный и его собственность»), занимается делами поляков и носится с панславизмом. В ту пору, прощаясь с друзьями, Мишель неизменно добавлял: «До встречи в Славянской республике!»