Титус Кроу

Мои надежды на человечество резко угасли, когда я наконец добрался до той точки на ребре кратера, откуда можно было посмотреть на юг, где когда-то стоял Лондон, величайшая из столиц. А теперь там простиралась огромная серая пустыня! А потом на западе на фоне темно-синего неба вдруг сверкнули два огонька. Я засмотрелся на них. Они летели к Земле. Метеориты в полдень! Я смотрел на них, пока они не скрылись за горизонтом, а потом снова перевел взгляд на юг. Где же зеленые долины Суррея, Кена и Сассекса? За плоской пустошью, где когда-то гордо возвышался Лондон, насколько хватало глаз, простиралась однообразная серая равнина.

Я поежился. Еле заметный ветерок набросал пыль веков на мои туфли, и у меня до боли сжалось сердце. Я знал, что эта боль никак не связана ни с холодом, ни с разреженностью воздуха. И тогда я понял, что ни за что не смогу покинуть это место, эту будущую Землю, пока я не прощусь окончательно с надеждой на то, что она действительно лишена человеческой жизни. С этой мыслью я начал спускаться по стенке кратера вниз, к своим часам. До сих пор я не пользовался этим устройством именно как средством передвижения, в прямом смысле этого слова — как машиной для перемещения в трех, а не четырех измерениях. Почему бы не заняться этим сейчас?

Мое первое путешествие получилось коротким. Скорее, это был прыжок. Я просто провел свою машину по дну кратера. Конечно, у меня не было окна, через которое я мог бы видеть окрестности, не было и устройств для управления. Я просто мысленно подключился к разуму часов и отправил их в ту сторону, куда мне захотелось. Система сканеров служила мне намного лучше любых окон, потому что благодаря этой системе я видел все вокруг гораздо лучше, чем через любое стекло. Весь процесс моего упражнения оказался невероятно простым, и часы совершили свое первое проверочное путешествие на небольшой высоте, а остановились плавно, без малейшего толчка. Мало того, хотя я видел через ментальный сканер, что часы движутся, физически я никакого движения за время короткого путешествия не заметил. Совершенно очевидно — моя машина преодолевала пространство ничуть не хуже, чем время!

2. Последняя гонка ( Из магнитофонных записей де Мариньи )

Мое второе путешествие получилось чуть более богатым на приключения. Я поднял часы над ребром кратера и перелетел на серую равнину. Я уже начал испытывать огромное удовольствие оттого, что моя способность управлять часами совершенствовалась, поэтому я решил немедленно отправиться на поиски… чего? Надежда живет вечно, поэтому я чувствовал, что у меня есть хотя бы крошечный шанс найти человеческие поселения. Я не смогу объяснить, откуда у меня взялась эта потребность, это невероятное, нестерпимое желание найти на этой планете, в немыслимо далеком будущем хоть что-нибудь, что осталось от человека — ну разве, что причиной тому стало одиночество! Никто до меня, ни один Робинзон Крузо и даже самый первый одинокий астронавт, никогда не был так далек от своих собратьев, как я.

Я чувствовал себя страшно одиноким. Мне было страшно подумать о том, что по привычным меркам, если подсчитать, сколько времени я пролежал без сознания около своих часов на дне кратера, то получится, что всего лишь несколько часов назад я еще находился в своем доме, на окраине бурлящего жизнью мегаполиса. Но между тем миновало несколько миллиардов лет с тех пор, когда я в последний раз побывал в мире людей и в обществе друга — твоем обществе, де Мариньи, и теперь ты был отделен от меня бессчетными просторами пространства и времени.

Как бы то ни было, мной владело не только настойчивое, непреодолимое желание поискать на Земле хоть какие-то остатки былой славы человечества. Теперь мне захотелось проверить скоростные качества своей машины. К счастью, мне хватило ума подготовиться к этому испытанию. Я поднял часы на приличную высоту — до тех пор, пока в моем ментальном сканере не стала видна тонкая атмосферная оболочка вокруг планеты. Видимо, я поднялся вверх примерно миль на пятнадцать-двадцать. На фоне неба цвета индиго пространство рассекали крупные и мелкие метеориты, оставляя огненные следы. На этой высоте я проложил курс левее бледной луны и робко, осторожно прибавил газ — ментально, разумеется. Земля начала медленно и плавно вращаться подо мной. По мере того как моя скорость нарастала, я, охваченный приливом волнения, словно бы еще прибавил газ — и гораздо сильнее, чем хотел!

Сканеры сразу затуманились, вид в «ветровом стекле» моего сознания стал нечетким. Я видел мятущуюся тьму с прожилками огня. В то же мгновение, охваченный страхом и решив, что что-то пошло не так, в панике я прекратил любое движение часов вперед.

Я вновь ощутил ментальный шок из-за резкого и полного торможения, однако этот удар оказался не так ужасен, как тот, который я пережил при остановке во времени. Почти сразу же мой ментальный сканер выдал мне чистую картинку окрестностей.