Титус Кроу

Перед де Мариньи, на поверхности каменной глыбы, возникли странные замшелые руны, и, пока он их разглядывал, сумрак и тишина нестерпимо сгустились. Де Мариньи смотрел на высеченные на камне письмена. Наконец до него дошел их смысл, и он содрогнулся. Одна строка этих рун явно предназначалась для того, чтобы не выпустить нечто из-под камня, а вторая, похоже, была наделена силой, способной отменить первую строку.

И тут душа де Мариньи сжалась и отпрянула — к ней словно бы близко поднесли некий чудовищно чужеродный символ. Он расслышал собственный голос, произносящий слова из отвратительного «Некрономикона» Абдула Альхазреда: «Не мертвые могут вечно покоиться, а по прошествии странных эпох самая смерть способна умереть…» И де Мариньи понял, что рядом с ним находится нечто невероятно злобное, проклятое, что есть какая-то связь между этой каменной глыбой, лежащей неведомо где в чаще заколдованного леса… и всеми страшными демонами мифического цикла Ктулху!

Де Мариньи был уже неплохо знаком с БЦК (Божествами Цикла Ктулху), как их именовали члены Фонда Уилмарта, и вот теперь, в одно мгновение — быстрее, чем успел бы передать ему эти познания Кхтанид, в сознании де Мариньи замелькали воспоминания об этом страшном пантеоне:

Первым вспомнился жуткий Ктулху, самый главный в БЦК, пребывающий в плену в затопленном Р’льехе, где-то в необъятных и неведомых глубинах непостижимого Тихого океана. Кроме него был еще Йог-Сотхот, «все-в-одном-и-один-во-всем» — невообразимо страшное создание. Настолько чудовищен был его вид, что его истинное обличье и сущность на веки вечные спрятаны и скрыты под маской из двух радужных шаров. Он обитает в синтетическом измерении, специально сотворенном Старшими Богами, как вечная тюрьма для него. И поскольку измерение Йог-Сотхота параллельно как пространству, так и времени, порой туманно намекают, что он сосуществует со всей протяженностью первого и полностью совпадает со вторым.