Титус Кроу

— Погоди, Землянин, — прервал его Кхтанид. — Что касается твоего первого вопроса: я подумал, что ты все поймешь, просмотрев то, что я тебе показал. Очевидно, я ошибся. Кроу отправился в мир сновидений Земли для того, чтобы положить конец коварному вмешательству Ктулху в сны людей. Он отправился туда, куда способен проникнуть по праву рождения — точно так же, как по праву рождения он мог оказаться в Элизии. Он отправился в мир снов, потому что повелители Элизии — которых вы именуете Старшими Богами, одним из которых являюсь я, — туда сами войти не могут. Для ваших сновидений мы так же инородны, как Ктулху, поэтому мы туда входить не станем. Если настанет время, когда нам придется туда проникнуть, мы сделаем это на краткий миг, не более, и, по возможности, незаметно. Причин для этого несколько — и не только те, о которых я уже упомянул. Одна из них такова: врата между Элизией и миром сновидений Земли имеют две стороны. Если мы зайдем со стороны Элизии, кто может сказать, кто или что сумеет проникнуть через врата при нашем возвращении?

Что же до того, почему Титус Кроу взял с собой Тианию, — так это она не пожелала отпускать его одного! И моя печаль будет вечной, если воля зла погубит их, ибо это я погрузил их в сон здесь и это я помог их спящим сознаниям перенестись к Земле и ее миру сновидений.

Ведя рассказ, Кхтанид прошагал через зал к маленькому занавешенному шторами алькову. Он раздвинул полотнища штор, чтобы показать де Мариньи фигуры мужчины и женщины, лежащих в хрустальных контейнерах. Их головы покоились на шелковых подушках.

Дух де Мариньи радостно устремился вперед, но испытал некое подобие физического шока при виде неподвижно лежащего тела человека, с которым ему довелось разделить столь много необычных приключений. С большой печалью бестелесный де Мариньи увидел и подругу Титуса Кроу — девушку-богиню Тианию. Несмотря на то, что через хрустальный шар Кхтанида он видел только сновидящие сущности этой пары, но все же ему стало не по себе, когда перед ним предстали их живые дышащие тела — здесь, в Хрустально-Жемчужном Чертоге. Овладев собой, он шагнул ближе.

Прекрасное лицо Титуса Кроу, чем-то напоминавшее львиный лик, и его фигура были слишком хорошо знакомы де Мариньи, а Тианию он увидел впервые и воззрился на нее в восторге. Кхтанид ощутил эмоции землянина и понял его чувства. Он хорошо понимал, что ни один смертный не смог бы остаться равнодушным к красоте Тиании.

Он был прав. Фигура и лицо Тиании были неописуемо хороши. Сейчас ее веки были сомкнуты, и она видела сны, отражавшие боль и тревогу на ее светло-жемчужном челе. Но де Мариньи почти порадовался тому, что красавица спит, пусть и нерадостным сном. Он не сомневался: загляни он в ее глаза — и станет совершенно беспомощен. Он осознал, что не сумеет никогда забыть ее, и узнает, где бы и когда бы ни встретил ее вновь.

Ее волосы были роскошного цвета изумрудной морской волны. Они каскадом ниспадали по золотистым складкам ее капюшона. Очертания ее губ напоминали прекрасные изгибы лука Купидона и походили на лепестки розы, припорошенные жемчужной пыльцой. В какое-то мгновение губы Тиании чуточку приоткрылись, и перед де Мариньи предстали зубы, белее которых он никогда не видывал.

Лицо девушки имело форму нежного овала. Изогнутые дугой изумрудные брови сливались с зеленью волос, прикрывавших виски. Уши у Тиании были заостренные, как в эльфов, и напоминали лепестки диковинных цветов. Нос ее был потрясающе изящен и тонок. От Тиании исходили чистота и воплощенная женственность. Человеческие — но в то же самое время неземные. Она была женщиной и не казалась богиней, но кровь богов в ее жилах определенно текла.

Именно эту женщину де Мариньи увидел в магическом кристалле Кхтанида, беспомощной распростертой на ступенях рубинового алтаря, в далеком мире страны сновидений Земли. Она лежала на тех базальтовых ступенях точно так же, как здесь, в этом странном хрустальном футляре — рядом с Титусом Кроу.

Де Мариньи резко повернулся к Кхтаниду и умоляюще вопросил:

— Но почему же ты просто не разбудишь их? Наверняка тогда они спасутся, исчезнут из того страшного места.

Удивительно: на этот раз огромное существо почти по-человечески покачало головой.

— Нет, де Мариньи. Этого сделать нельзя. Я располагаю всеми физическими и психологическими средствами, с помощью которых можно было бы произвести такое извлечение, но их пробудить невозможно. Думаешь, я не пытался? Нечто захватило их в плен в стране сновидений Земли. Какая-то сила, препятствующая любым моим попыткам отозвать Титуса и Тианию. Здесь лежат их тела, здесь их подсознание, охваченное злыми сновидениями, от которых я бессилен их пробудить. Сложностей много, де Мариньи, и все они необычны. Во-первых, есть неведомая сила, привязавшая Титуса и Тианию к миру сновидений Земли. Во-вторых, они отделены от Элизии громадными чужеродными пространствами снов и ужасов, и наконец…

— Да?