Титус Кроу

— Так, стало быть, Ктулху в самом деле жив? — спросил Кроу.

— Никаких сомнений. Мне говорили, что некоторые оккультисты якобы считают, что он мертв, но…

«То не мертво, что может вечно жить»… — процитировал Кроу первую строку весьма известной строфы Альхазреда, по поводу которой велось немало споров.

— Именно так, — кивнул Писли.

— А мне известна иная версия, — сказал я.

— Вот как? — профессор повернул голову ко мне.

— «То, что живет, познало смерть, а то, что мертво, не может умереть, ибо в Круговороте Духа жизнь — ничто, и смерть — ничто. Так что все живет вечно, но порой спит и бывает забыто».

Кроу вопросительно вздернул брови, но прежде чем он успел вымолвить хоть слово, я пояснил:

— Это из девятой главы романа Г. Райдера Хаггарда[32] «Она» — слова, слетевшие с губ страшного феникса во сне.

— Ах, в литературе можно найти множество аллюзий и параллелей, Анри, — сказал мне Писли. — В особенности, в литературе того свойства, которую чудесно создает Хаггард. Пожалуй, можно было бы сказать, что Айэша была стихией огня.

— Кстати, о стихиях, — вступил в беседу Кроу. — Вы говорите, что многие существа, живущие в почве, начинают гнить и разлагаться в воде. Вы говорите так, словно вы… своими глазами видели это… растворение. Но как вы можете быть настолько уверены?

— Растворение… вот как. Гм-м-м… — задумчиво протянул Писли. — Нет, скорее — невероятно ускоренный катаболизм, я бы так сказал. И — да, я видел такое. Три года назад мы «высидели» яйцо в Мискатоникском университете.

— Что? — вскричал Кроу. — Разве это не было чрезвычайно опасно?

— Вовсе нет, — ответил Писли невозмутимо. — И это было совершенно необходимо. Мы должны были изучить этих тварей, Кроу, настолько, насколько позволяет земная наука. Мы продолжаем изучать их по сей день. Очень здорово — теоретизировать, строить гипотезы, но критерий познания — практика. Поэтому мы инкубировали яйцо. С тех пор мы делали это часто, поверьте мне! Но то, самое первое… Мы поместили его в большой комнате типа коробки — пятиугольной в плане. В каждую из пяти стен была вмонтирована броня. И физически, и ментально тварь была изолирована очень надежно. Она не смогла бы ни вырваться из помещения, ни общаться с кем-то из своих сородичей! Мы скармливали ей почву и базальтовый гравий. О да, еще мы пробовали давать копателю плоть мертвых животных, и это пробуждало в существе жуткую жажду крови, поэтому было решено, что кормить тварь минералами безопаснее. Всего лишь в шестимесячном возрасте тварь достигла размеров взрослого ожиревшего мужчины в поперечнике, а ее длина равнялась девяти футам. С виду она напоминала крупного уродливого серого кальмара. Ясное дело, в то время это была далеко не взрослая особь, но мы, тем не менее, были рады тому, что ее размеры позволяют нам начать эксперименты. Мы решили, что испробовать воздействие водой — хорошая мысль. Об этом знал даже старина Уэнди-Смит… — Писли запнулся и вытаращенными от ужаса глазами осмотрел еще не успевшие высохнуть темные пятна на полу. В его взгляде был страх, изумление, но, как ни странно, что-то похожее на расчет. — В общем, мы решили оставить эксперимент с водой напоследок. Кислоты, как выяснилось, не наносят твари ни малейшего вреда. Чувствительно воздействовали на «роющего землю» только самые высокие температуры — а мы пустили в ход лазер! Как мы и ожидали, ничего дурного с тварью не происходило и под воздействием высокого давления и взрывной волны. Даже мощная взрывчатка, детонировавшая в контакте с «роющим землю», не причиняла ему ощутимых повреждений — ну разве что тварь была вынуждена заживлять протоплазмой дыры в шкуре! А вот вода работала превосходно. Но до воды мы испробовали кое-что еще, и эффект оказался настолько ярким, что нам пришлось прервать обработку, поскольку возникло опасение, что мы убьем наше подопытное существо.

— О? — вырвалось у Кроу. — Можно мне угадать, прежде чем вы скажете нам, что это было?

— Конечно.

— Радиация, — уверенно объявил мой друг. — Твари не понравилось облучение.

Писли нескрываемо изумился.

— Совершенно верно. Но откуда вы знаете?

— Два момента, — сказал Кроу. — Первый: яйца этих тварей защищены от радиации. Второй: то, что нам сказал сэр Эмери — вернее говоря, его мозг в этом жутком теле, прежде чем он… оно… умерло.

— Что? — Я мучительно пытался вспомнить, о чем говорит мой друг.

— Да-да, — кивнул Кроу. — Он посоветовал нам перечитать, что пишет Людвиг Принн об Азатоте. А Азатот в мифах о Ктулху — это «ядерный хаос».

— Неплохо, — кивнул Писли. Ему явно понравилось то, как умно мой друг рассуждает о деле. — А вам известен тот отрывок в «Тайнах червя», на который сослался Уэнди-Смит?

— Нет, но я уверен, что в книге найдется так называемое «призывание», способное временно оживить Азатота.