Читаем Тюдоры. Любовь и Власть. Как любовь создала и привела к закату самую знаменитую династию Средневековья полностью

Когда Гвиневру и Ланселота застают вместе, Артур приговаривает ее к казни на костре. Однако этот суровый приговор встречает всеобщее неодобрение: в конце концов, раньше сам Артур заявлял, что вместо того, чтобы разрешить Ланселоту покинуть двор, он лучше позволит ему любить королеву. Истинная добродетельная Гвиневра, si douce, si debonnaire, et si franc[38], всегда прощает Артуру его суровость и грубое обращение. И хотя разные легенды из цикла «Вульгата» не всегда демонстрируют единодушие по этому вопросу, именно прелюбодеяние с Гвиневрой мешает Ланселоту достичь Грааля и в конце концов приводит к краху Камелота.

Идея куртуазной любви – а может, тень Гвиневры – преследует английских королев. Еще одна невестка Алиеноры, Изабелла Ангулемская, жена короля Иоанна Безземельного, который известен составлением Великой хартии вольностей, возможно, стала покровительницей цикла «Вульгата» в более позднее время. О прекрасной Изабелле ходили мрачные слухи: хотя, как и во множестве других случаев, связанных с молодыми королевскими невестами, несложно представить, что любым ее мнимым прегрешениям имелось оправдание.

Выйдя замуж за Иоанна в 1200 году (в возрасте от 9 до 15 лет), она была вынуждена поселиться в доме то ли одной из его любовниц, то ли его бывшей жены Изабеллы Глостерской, которую он бросил под предлогом необходимости нового политического союза[39]. Неудивительно, что и новая Изабелла нуждалась в поддержке. Во время первой беременности она потребовала присутствия в Англии своего старшего сводного брата Пьера де Жуаньи. Ходили слухи, что у них был роман.

Один из хронистов, современник Изабеллы, утверждал, что ее «часто обвиняли в инцесте, колдовстве и прелюбодеяниях, так что король-муж приказал казнить ее любовников, пойманных с поличным, посредством удушения веревкой прямо в ее постели». Это описание событий следует воспринимать не столько как указание на несомненный адюльтер Изабеллы (реальных доказательств которого не существует), сколько как характерное для описаний такого рода стирание границ между фактом и вымыслом. Или скорее как способ придать факту чаще всего вымышленный, но всегда правдоподобный оттенок женской вины. Тем не менее в 1216 году, после смерти Иоанна, Изабелла не только сбежала обратно во Францию, но и вышла там замуж за человека, который был помолвлен с ее дочерью…

Далеко не последней в ряду королевских жен, обвиненных в чрезмерном продвижении родственников и обогащении, была невестка Изабеллы, жена ее сына Генриха III Элеонора Прованская. Однако, несмотря на ненависть со стороны множества подданных ее мужа и колоссальное недовольство народа во время восстаний 1260-х годов, она пользовалась достаточным доверием короля, который даже назначал ее регентом, когда уезжал за границу.

Благодаря хорошему образованию Элеонора была с детства знакома с литературой провансальских трубадуров, которым покровительствовал ее отец, и сама нередко покупала недешевые тома романистов. Ее невестка и преемница в качестве королевы Англии – еще одна Элеонора, в этот раз Кастильская, – тоже выросла при дворе, славившемся глубоким интересом к литературе, и стала покровительницей и популяризатором книг, в том числе романов о короле Артуре. (Впрочем, это была еще одна королева, любившая деньги сильнее легенд.) Ее муж Эдуард I по прозвищу Молот шотландцев, отвоевавший у Шотландии реликвийный Скунский камень, тоже проявлял большой интерес к Артуру. Он даже обращался к папе римскому с требованием поддержать свою претензию на управление всеми британскими островами по аналогии с «предком». В качестве доказательства он приводил цитаты из Гальфрида Монмутского.

В 1278 году Эдуард и Элеонора отправились в Гластонбери, чтобы еще раз вскрыть многострадальную могилу Артура и Гвиневры и перенести ее поближе к высокому алтарю главной часовни аббатства. Кроме того, Эдуард отвоевал «корону Артура» у поверженного валлийского правителя Лливелина и опирался на связь с королем Артуром, чтобы удерживать Уэльс в подчинении и возводить там свои замки.

С приходом к власти его сына Эдуарда II в 1307 году и бракосочетанием нового короля с Изабеллой Французской интерес королевской семьи к легенде о короле Артуре, как и английская королевская жизнь в целом, примет новый, более драматический оборот.


Впоследствии Изабеллу Французскую будут критиковать за жестокость и нарекут Французской Волчицей, однако существует версия, что она была вынуждена прибегать к насилию из-за влияния на ее мужа целой череды его фаворитов. Ее выдали замуж в 12-летнем возрасте за Эдуарда, которому было едва за 20. В дальнейшем она обнаружила, что причитавшиеся ей имущество и положение были дарованы Пирсу Гавестону, звезде рыцарского турнира, который организовал Эдуард, чтобы продемонстрировать доблесть Гавестона.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное