Тюдоры. «Золотой век»

И в результате такого хода его рассуждений пост епископа Бристоля оставался незаполненным в течение 14 лет, пост епископа Эли – в течение 19 лет, ну, а с прочими кафедрами поступали когда как. Случались перерывы лет в 7–8, а потом кафедра передавалась лицу, удобному в политическом отношении, готовому иной раз делиться с казной или с теми, кого ему укажут.

Тем временем королева Елизавета по-прежнему старалась балансировать между крайностями и распутывать узлы, в которые завязывались религиозные и политические распри. Когда Парламент принял закон, согласно которому вторичный отказ принести клятву верности принципу главенства английского монарха в делах Церкви Англии становился преступлением, Елизавета побеседовала с Мэтью Паркером, своим архиепископом Кентерберийским, и посоветовала ему сделать так, чтобы никого после отказа признать ее главенство не принуждали клясться вторично.

Раз за разом она накладывала вето на акты Парламента, затруднявшие жизнь английских католиков. Ее единственным требованием к ним было только одно – они должны были оставаться ее верными подданными. Это было не всегда удобно. Многие течения протестантской веры считали англиканскую церковь слишком «… земной…» и отвергали ее доктрины. Многие католики считали недостаточным то, что они могут жить более или менее безопасно до тех пор, пока они не стремятся к политическим изменениям. И тем не менее королева Елизавета продолжала держаться избранного ею курса.

Она не желала «… заглядывать в душу…» к своим подданным.

Глава 19 О трудных путях установления истинной веры…

I

Джон Нокс, право же, был примечательным человеком. Он был родом из не больно-то богатой дворянской семьи, однако средств все-таки хватило на то, чтобы в юности он успел поучиться в хорошем университете в Глазго. В начале 1540-х годов Джон Нокс был рукоположен в сан католического священника и начал службу в одной из приходских церквей его родного Лотиана.

Однако ветры с континента доходили и до далекой Шотландии. Уже в 1545 году Джон Нокс стал пылким приверженцем протестантской веры и примкнул к известному проповеднику Джорджу Уишарту. Политическое положение в Шотландии и всегда-то было не больно устойчивым, а теперь, после того как взрывные идеи Лютера и Цвингли достигли шотландских берегов, оно и вовсе закачалось так, что гражданская война стала вполне возможным делом. Католическая партия опиралась на Францию, и возглавлял ее кардинал Дэвин Битон.

Законы против еретиков практически не действовали. Кардинал попытался «… очистить церковь от влияния новых идей…» – и 1 марта 1546 года с его санкции Джордж Уишарт был казнен – в порядке, так сказать, оздоровления среды. В общем-то, это было весьма опрометчивым решением – замок Сент-Эндрюс, где помещалась резиденция кардинала Битона, был взят, и его самого без долгих разговоров убили. Порядок пришлось наводить французским войскам. Верный приверженец Уишарта, Джон Нокс, был схвачен и отправлен во Францию гребцом на королевские галеры – такова тогда была форма каторги. Он вряд ли выжил бы долго под плетью надсмотрщика, но ему повезло – через 19 месяцев английское правительство обменяло его на пленного француза. При протестантском дворе короля Эдуарда VI Джон Нокс быстро достиг известности как проповедник. Понятное дело – при смене режима, когда на престол взошла Мария Тюдор, ему пришлось бежать.

Он поселился в «протестантской Мекке», в Женеве, и начал свою деятельность пропагандиста и публициста. У него был редкий дар слова, и вскоре памфлеты его сочинения стали необыкновенно популярны. Надо сказать, что шел он при этом так далеко, что от его идей, по слухам, поеживался даже Кальвин. Скажем, против отказа от епископата он не имел ничего, но вот идею «… справедливости убийства тирана-правителя…» явно не одобрял.

Впрочем, разговор у нас сейчас не о тонких различиях в доктрине между «апостолами Реформации», а о том, что Джон Нокс написал трактат под красноречивым названием: « Первый трубный глас против чудовищного правления женщин» (англ. The First Blast of the Trumpet Against the Monstrous Regiment of Women), направленный, ясное дело, против правления женщин. Метил он в Марию Тюдор, а уж заодно и в Марию де Гиз, королеву-регентшу Шотландии. Она правила страной после гибели своего мужа и во имя своей дочери, Марии Стюарт.

Выражений он, надо сказать, не выбирал: