Тюдоры. «Золотой век»

«…Господин автор! Сейчас вам самое время взяться за писание портретов! И каких портретов! Сейчас вы поведете нас в Мадридский замок, в самую гущу королевского двора. И какого двора! Сейчас вы нам покажете этот франко-итальянский двор. Познакомьте нас с несколькими яркими характерами. Чего-чего мы только сейчас не узнаем! Как должен быть интересен день, проведенный среди стольких великих людей!

– Помилуйте, господин читатель, о чем вы меня просите? Я был бы очень рад обладать такого рода талантом, который позволил бы мне написать историю Франции, тогда бы я не стал сочинять. Скажите, однако ж, почему вы хотите, чтобы я познакомил вас с лицами, которые в моем романе не должны играть никакой роли?..»

Он отказывается говорить и о будущем Генрихе IV, и о Маргарите Наваррской и роняет разве что несколько слов о короле Карле IX, а на предложение описать Екатерину Медичи говорит следующее:

«…– Екатерина Медичи? А, черт, вот о ней-то я и позабыл! Думаю, что больше я ни разу не напишу ее имени. Это толстая женщина, еще свежая и, по имеющимся у меня сведениям, хорошо сохранившаяся для своих лет, с большим носом и плотно сжатыми губами, как у человека, испытывающего первые приступы морской болезни. Глаза у нее полузакрыты; она ежеминутно зевает; голос у нее монотонный, она совершенно одинаково произносит: «Как бы мне избавиться от ненавистной беарнезки?» и «Мадлен! Дайте сладкого молока моей неаполитанской собачке».

– Так! И все же вложите ей в уста какие-нибудь значительные слова. Она только что отравила Жанну д’Альбре, – по крайней мере, был такой слух, – должно же это на ней как-то отразиться.

– Нисколько. Если бы отразилось, то чего бы тогда стоила ее пресловутая выдержка? Да и потом, мне точно известно, что в тот день она говорила только о погоде…»

Под «…ненавистной беарнезкой…» имеется в виду Жанна д’Альбре, о которой мы поговорим позже, а пока обратим внимание на слова автора: «…мне точно известно, что в тот день она говорила только о погоде…» Ну, после такого издевательского ответа нам должно стать понятным – если мы хотим что-то узнать о Екатерине Медичи, на Мериме рассчитывать не следует.

Придется положиться на себя и заняться сбором информации самостоятельно.

IV

Медичи были знаменитым банкирским родом, своего рода Ротшильдами XV века – но, в отличие от Ротшильдов, они сумели конвертировать деньги во власть и достигли достоинства владетельных князей, герцогов Тосканы.

Екатерина Медичи[42] была сиротой – ее родители умерли, когда ей не было еще и года. Тем не менее сиротка была племянницей Папы Римского, Климента VII, и в 14 лет ее просватали за французского принца Генриха, второго сына Франциска I.