Тюлень

Стариков несколько удивила женщина с ребенком рядом с Балканом, тем не менее они один за другим подошли к нему и радостно приветствовали: “Поздравляем!”

– Хорошо, что ты вернулся, сынок, а то твоя мать совсем истосковалась, мы только и слышим от нее: “Война кончилась, а мой сын все не возвращается”.

Потом старики стали озираться по сторонам в поисках ребенка, которого можно было бы послать в дом Балкана с радостной вестью. Наконец их взгляд выхватил шедшую вместе с матерью мимо них девчушку в коротеньком платьице. Старики помахали ей рукой, подозвали к себе.

– А ну, детка, бегом к бабушке Отаге, обрадуй ее. Сообщи, что сын вернулся с фронта!

Поняв, что от нее требуется, девчушка со всех ног помчалась на южную окраину села.

Когда Балкан, попрощавшись, продолжил путь, старики с восхищением посмотрели им вслед.

– А эта женщина, видать, его жена?– спросил высокий худой старик с посохом в руках у своего напарника, круглолицего подслеповатого старика с сеткой морщин на лбу, тот все время смотрел, щуря свои маленькие глазки.

– Наверно. А иначе разве всякая женщина вот так вот пойдет за тобой?

– Интересно, а это их ребенок, правда, прелестное дитя?

– Я что-то не увидел у его жены штанов под платьем…

– Разве русские женщины носят такие штаны, как наши туркменки?

– А как же она без них будет появляться на людях, сидеть среди людей? У Отаги в доме нет ни стола, ни стульев… А без этого вся ее женская сущность будет на виду.

– Надо же, какие у тебя переживания, тебе что ли осталось прикрывать подол чужой жены!– возмутился старик с посохом.

А старик в рваном халате, сквозь дыры которого виднелось его голое тело, прикрыв рукой дырку на плече, вспомнил и еще один разговор, связанный с Балканом.

– Эй-хо, смотри, что получается! Ведь в этого сына Отаги давно влюблена ширванская девчонка, она ведь всех сватов обратно отсылает, ни за кого не идет, ждет своего суженого.

– Да, я тоже что-то такое слышал…

– В тот день эта девчонка попалась мне на глаза. Настоящая красавица, полностью расцвела. Да, ей нужен крепкий мужик вроде сына Отаги.

– Ничего, говорят же, камешек с дыркой не станет долго валяться на земле, мальчишка поднимет, хворостинку вденет. И она за кого-нибудь выйдет.

– Это ты верно сказал,– согласился со своим собеседником старик с казахской внешностью.

Договорившись попозже, когда спадет жара, навестить Отагу и поздравить ее, старики разошлись по домам.

Только после этого пузатый дуканщик, все это время стоявший возле стариков и молча слушавший их разговоры с видом собаки, готовой напасть на незнакомого всадника, развернулся и вошел в свой дукан.

На следующий день после неожиданного возвращения Балкана домой его мать и жена стали в ауле объектом всеобщего обсуждения. Особенно старались сельские женщины, собираясь по двое-трое, они только об этом и говорили.

– Ой, бабы, слыхали, эта женщина, которую Балкан притащил с собой, даже и не русская…

– Тогда кто же она, на армянку или еще кого-то вроде бы тоже не похожа?

– Да немка она самая настоящая!

– Перестань, что ты такое говоришь, баба Биби?

– А что, разве сами не видели, как она сидит? Выпучила глаза и не понимает, кто свекровь, а кто гости.

– Ну да, хорошо еще, голову ей каким-то платком накрыли, а то и вовсе была бы непонятно кем.

– А ребеночек у нее прелестный.

– Да, это правда, чудесный мальчишка, каждый, кто приходил в дом, брал его на руки.

– А Отага-то какая счастливая, так и светится. Она уже аладжу на руку ребенку надела, чтобы не сглазили внука.

– Ну да, она ведь выросла в большой семье и получила хорошее воспитание. Как и ее прадед Кыят хан, она все знает и умеет.

– Это точно, в этой семье принято жениться на чужестранных девушках. У них есть женившиеся на русских родственники в Петербурге, на татарках – в Казани, всех и не перечислишь.

– Как бы и эта, как жена Тачмамеда егена, которую он привез из батальона, через полгода-год не сказала “Не хочу жить с ним” и не удрала бы домой, вильнув хвостом.

– Да нет, об этом можешь не беспокоиться! Он ведь сын Отаги. Кто к нему в руки женой попадет, просто так не вспомнит обратную дорогу. Некогда будет думать о чем-то, ее дело будет только рожать да стряпать.

– Точно, говорят же, рыба ищет, где глубже, женщина – где лучше.

– А гыз, неужели она и вправду немка?

– Да.

– Из тех немцев, которые несколько лет воевали против нашей страны?

– Я же сказала да. Говорю потому, что узнала из достоверных источников. Жена старшего брата – гелнедже Балкана говорила какой-то из соседок: “Нам только и остается, как в кино, поднять руки вверх и произносить “Хайль Гитлер!”, а больше мы ее языка и не поймем”.

– Да, чего только не бывает в жизни!

– Видела же сама.

– Ну да, конечно, видно, нам и не суждено понять этот мир.

– То смотришь, они, как кошка с собакой, ссорятся друг с другом, на ножах схватываются, а то ведут себя как любящие муж и жена, водой не разольешь.

– Тогда они, как древние разбойники, захватили немецкую сторону, а теперь делят ее между собой.