Тюльпанная лихорадка

София села и посмотрела на Марию. Что с ней? Служанка зажала ладонью рот. Корнелис добродушно улыбнулся. Они еще совсем девчонки, любят поиграть. В последнее время стали почти неразлучны – вечно шушукались за закрытой дверью. Он замечал, что беременность всегда заставляет женщин сплачивать свои ряды. Жаль только, что у жены не нашлась подруга понадежнее, из ее круга. Корнелис заплатил старухе, и она ушла.

Мальчик! Он всегда относился к цыганкам с подозрением, однако теперь ему хотелось поверить ей. Корнелис повернулся к жене, но она уже исчезла. Ее башмачки застучали по ступенькам. Надо же, он не знал, что София так суеверна. Беременные женщины вообще ведут себя странно, подумал он. Впрочем, его дорогая Хендрике никогда не опускалась до подобного. Корнелис погладил сверток с детской одеждой и снисходительно улыбнулся. Мальчик. В глубине души он всегда знал, что так и будет.

– Ты не забыл, мой дорогой, что завтра я еду в Утрехт навестить свою матушку?

– Я поеду с тобой, – произнес Корнелис.

– Нет. – София взяла его за руку. – Меня не будет всего две ночи, а у тебя много дел. Разве завтра не прибудет корабль из Англии?

– Но в твоем положении…

– Это очень легкая поездка. Прошу тебя, мой милый супруг, оставь нам наши женские дела. Мы так редко видимся с матушкой, нам о многом нужно поговорить. К тому же она не любит гостей. Лучше я навещу ее одна.

Корнелис понимал ее мотивы, но был озадачен и расстроен тем, что она находила в себе силы совершить пятидесятимильную поездку в Утрехт – и в то же время не пускала его к себе в постель. Даже посмотреть на себя не позволяла! Эта целомудренная щепетильность заставляла его чувствовать себя отверженным. А ему так хотелось потрогать ее разбухшие груди!

София погладила его по бороде. Она знала, что ему это нравится.

– Я приготовила твое любимое рагу, – промурлыкала София. – Чувствуешь, как пахнет?

– Тебя больше не тошнит?

– Мне стало легче.

И правда, жена выглядела вполне здоровой: румяные щеки, блестящие глаза.

– Баранина, цикорий, артишоки, чернослив – все, как ты любишь… тушенные с имбирем и лимонным соком.

Но Корнелис все еще ощущал обиду.

– А почему мы не едим рыбу? – спросил он недовольным тоном. – Ты знаешь, я люблю рыбу, а ее не было несколько недель.

– Ты говорил, что она тебе надоела. Сказал, что скоро мы отрастим себе плавники.

– Это была просто шутка.

– К тому же я не хочу готовить рыбу, меня воротит от ее запаха.

София поцеловала его и ушла, позвякивая связкой ключей. Он услышал, как она что-то напевает по пути в кухню. Удивительные создания женщины. Кто бы мог подумать, что Софию так развеселит визит к матери? Ее настроение менялось каждый день. Вчера, когда он предложил взять еще одну служанку, она рассердилась:

– Я справлюсь. Хватит и Марии.

– Одной служанки мало для большого хозяйства, – рассудительно заметил он.

– Я не хочу, чтобы в доме появился новый человек. Только не сейчас. Может, после родов.

Ну конечно, ведь она носит его ребенка. Корнелис жену обожал и готов был терпеть все ее причуды. Был прекрасный вечер. Корнелис взял свою трубку и газету, вышел на улицу и сел на стуле у входной двери. Солнце, пробиваясь сквозь кроны лип, яркими пятнами испещрило его дом. Господин Моленар, устроившийся на соседнем крылечке, кивнул и улыбнулся. Корнелис сидел тихо и спокойно, читая о злокозненной политике Людовика III. Как вероломны французы и как продажны испанцы! А здесь – мирный золотистый вечер. Семьи выходят из домов, чтобы посидеть на ступеньках. Дети играют у ног родителей. Мария подошла к каналу и вылила бадью с помоями. Какая у нее стала пышная, цветущая фигура! В других странах со слугами обращаются как с рабами, а здесь, в нашем просвещенном городе, они скорее члены семьи. Корнелис услышал, как София и Мария смеются в кухне, словно две сестрички. У них какие-то свои секреты – почему бы и нет, раз их это забавляет?

Мысли приняли иное направление. Корнелис вспомнил о настоящих сестрах Софии и о том скверном положении, в котором они оказались пять лет назад, когда он впервые появился у них в доме. Их отец был еще жив, когда его объявили банкротом. Судебные приставы забрали из дома печатный пресс и остальное оборудование, в верхнем этаже пришлось поселить жильцов. Девочки с матерью ютились в двух комнатах на нижнем этаже и едва сводили концы с концами, подрабатывая шитьем.

Партнер Корнелиса, с которым он имел дела в Утрехте, организовал их знакомство. Корнелис был богатым вдовцом, искавшим новую жену, а в семье имелись три дочери на выданье. София, старшая из сестер, угостила его булочками с пряностями. Как она была тогда хороша: застенчивая и неловкая, но совсем не глупая. Еще бы, ведь выросла среди книг. София знала старых мастеров, и в тот день они приятно провели время, беседуя о сравнительных достоинствах Тициана и Тинторетто.