Тюльпаны Александра Македонского Книга 2

— Это офицер-пограничник Шебалин Сергей. Ведь так? — Николай многозначительно посмотрел на собеседника, но Семен никак не отреагировал на слова друга. — Можешь не отвечать, это точно установлено, почти точно, — поправил себя Николай. — Так вот, на эту работу мы затратили огромные деньги, загубили очень много людей, так или иначе причастных к делу, мешающих, много знающих, просто случайных свидетелей и так далее. И вот появляешься ты и заявляешь, что знаешь этого человека лично…

— Минуточку, — все же перебил Воробьев друга, — появился ты, а не я, согласись, это разные вещи. Я так думаю, ты решил обратиться ко мне за помощью.

— Правильно думаешь, — буркнул Николай.

— Коля, но ты же пять минут назад сам сказал, что вы теперь нам вроде как и не нужны больше, мол, сливки мы и без вас снимем, — ехидно заметил Воробьев.

— Издеваешься, — спокойно произнес Николай, — а зря. Не все так просто в этом деле. Ты забыл Хелмса, о котором сам и упомянул. Кстати, новости сегодня слушал, или телевизор смотрел?

— Знаешь, сегодня нет, я собирался лететь к тебе, потом ты сам объявился, потом.., а что собственно случилось? — спросил Семен.

— На саммите НАТО в Стамбуле принято решение отправить дополнительно три с половиной тысячи военных в Афганистан.

— Ну и что, США усиливают борьбу с Аль-Каидой в этом регионе, — ответил Семен.

— Наивный, хотя, ваши «Вести» именно так и сказали, — Николай взял с вазы яблоко, отрезал ножом кусочек и, отправив его в рот, стал аппетитно жевать.

— Да хватит тебе яблоко точить, в чем дело-то? — не выдержал Воробьев.

— Что, Сеня, нервы? Не все тебе меня прикалывать и дразнить, — усмехнулся Николай, а потом, наклонившись к другу, добавил: — А теперь слушай внимательно, это уже серьезно. Дополнительный контингент войск направляется в Афганистан, с подачи ЦРУ, для прикрытия и обеспечения групп, ведущих поиск сокровищ Александра Македонского. Данные достоверные, мне Хелмс об этом еще неделю назад сообщил.

— Вот как. Это уже интересно, — оживился Воробьев. — Силы и средства у вас, а ключик от замочка — у нас. Хотя, если без шуток, информация очень важная. Кое-кому в МИДе мы подпортим нервы.

— Сил и средств у Шайдуллы и без ЦРУ хватит, но настойчивость и хватка Хелмса настораживает. На завершающем этапе операции это наверняка станет помехой, — Николай положил нож и яблоко на стол.

— Знаешь, Семен, я вот о чем подумал. Мы сейчас с тобой похожи на тех, кто делит шкуру неубитого медведя. А ты уверен, что этот Шебалин будет с нами сотрудничать?

— Я подумал о другом, — помолчав, произнес Воробьев. — Ты говоришь «с нами», а с кем ты сам? С Россией, с США или с Шайдуллой? Определись, Коля. А Шебалин — это моя забота.

— Х-м, а теперь это уже похоже на вербовку, я правильно тебя понял, Сеня?

— Понимай как хочешь, но согласись, что, не решив сей проблемы, мы не сможем дальше сотрудничать в этом деле.

— Я, Сеня, никогда не соглашусь, чтобы меня опять водили на веревочке.

— Но у Шайдуллы... — попытался возразить Воробьев.

— Шайдулла мне платит миллионы, и заметь, не рублей. А платит он за конечный результат. В выборе же средств для достижения целей я свободен и привык работать без кучи толковых и бестолковых начальников.

— Но тебя никто не лишает самостоятельности, — продолжал настаивать Семен.

— Я должен подумать, — проговорил Николай.

— Думай. Кстати, тебе не кажется, что решать судьбу клада должен тот пограничник? — вдруг спросил Воробьев.

— Нет, не кажется, — твердо ответил Николай.

— Почему?

— Этот пограничник значительно бы облегчил поиски, но даже если бы его и не было, мы все равно нашли бы клад. Ты забыл о Машине Времени, — и Николай посмотрел на Семена взглядом победителя.

— Ты опять не прав. Ведь ученый у нас, и теперь-то уж мы найдем достойное применение его изобретению.

— А где вы были раньше, когда он скрывался в России от бандитов настоящих и бандитов в погонах? Да и что из того, что ученый у вас, зато его машина и несколько талантливых учеников — у нас... — в сердцах бросил Николай.

— Ладно, похоже, наша беседа перестает быть дружеской, — примирительно произнес Семен. — Давай возьмем тайм-аут. Ты подумаешь, мы подумаем, а потом встретимся и решим, как поступить дальше. А на встречу пригласим Илью Марковича и Шебалина.

— Ты еще Хелмса забыл, — усмехнулся Николай.

— Коля, за что я тебя и уважаю, так это за то, что с юмором у тебя в любой ситуации в порядке.

— Только за это? — спросил Николай.

— В том числе и за это, — добавил Воробьев.

— Спасибо, Сеня. В дурдоме под названием жизнь, без юмора жить трудно, иначе можно в настоящую психушку попасть. А что касается твоего предложения, то я согласен на встречу, особенно с участием пограничника…

Друзья сидели еще очень долго, вспоминая прошлые годы. О деле, которое их вновь свело вместе, они больше в этот вечер не говорили…

Когда прощались, Семен все же напомнил Николаю:

— Коля, ты не забыл, что говорят чекисты в конце встречи?

— Нет, не забыл, если ты имеешь в виду то, что наш разговор должен остаться между нами.

— Именно это, — улыбнулся Семен и, пожав руку Николая, пошел к машине.

***