Тюр

— Эй! — смеясь, воскликнул отец. — На чьей ты стороне?

— Его, — моментально ответила она, указывая большим пальцем на Тюра. — Сто процентов на его стороне.

Часть юмора исчезла из голубых глаз отца, сменившись тем понимающим выражением, которое она увидела, когда он впервые наблюдал за их общением с Тюром.

— Понятно, — пробормотал президент Соединённых Штатов.

Прежде чем Марион успела придумать хороший ответ, её отец сел напротив за стеклянный стол, расстегнув пуговицу на пиджаке и опустившись на жёлтую подушку.

— У меня есть новости для вас обоих, — сказал президент, переводя взгляд между ними.

— Хорошие новости? — спросила Марион. — Если это плохие новости, то они могут подождать до завтра?

— Это хорошие новости, малышка, — произнес отец, шире улыбаясь.

В его глазах по-прежнему оставалось то серьёзное выражение.

Он посмотрел на Тюра, а затем снова на Марион.

— Мы думаем, что нашли главу этого «Синдиката», — сказал он, и его голос был таким же серьёзным, как и его взгляд. — Как и подразумевалось в записях… он из организованной преступности. Теперь он в бегах, как Бен Ладен. Военные занимаются этим. У них есть группы спецназа, которые готовят сценарий на тот случай, если мы его поймаем. Его объявили международным террористом, поэтому маловероятно, что он сможет абсолютно незаметно работать из-за кулис, как делал это раньше.

Сделав паузу, он снова посмотрел на них, положив руки на свои бёдра.

— В любом случае, — сказал он. — Скучные подробности вряд ли вас заинтересуют… да и многое из этого я пока не могу рассказать. Но достаточно сказать, что похоже, вы двое спасли моё президентство. И, вероятно, мою жизнь. Вполне очевидно, что они были готовы сделать всё возможное, чтобы саботировать ситуацию изнутри… так что ваша страна в долгу перед вами.

Бросив беглый взгляд на Марион, он более серьёзно посмотрел на Тюра.

— Я не могу наградить мою дочь медалью, не выглядя при этом довольно предвзято, — сказал он, слабо улыбнувшись богу. — Но я в долгу перед тобой, сынок. Наша страна в долгу перед тобой. Моя дочь сказала мне, что ты довольно скрытный человек, и возможно, у тебя есть на то свои причины… поэтому я хотел спросить, не против ли ты, чтобы я сделал твою роль во всём этом более публичной. И наградил тебя. Официально. Небольшим знаком почёта от твоей страны.

Тюр посмотрел на Марион с непроницаемым выражением лица.

Затем он перевёл взгляд обратно на президента Равенскрофта.

— Спасибо, сэр, — сказал он. — Я очень ценю этот жест. При всем уважении, мне придется отказаться от этой чести, но я ценю это больше, чем могу выразить словами.

Президент кивнул, слегка нахмурившись, но не выглядел оскорблённым.

— Не могу сказать, что я удивлён, — произнес он. — Но я должен был спросить.

— Правда? — фыркнула Марион. — Тебе действительно надо было спрашивать, папа?

— Да, мисс Марион. Мне нужно…

— Однако я хотел бы попросить вас об одной вещи, — сказал Тюр, встревая в их перепалку. Когда отец и дочь посмотрели на него, он продолжил твёрдым голосом. — Я бы хотел, чтобы Марион жила со мной, — сказал Тюр. — Где-нибудь, где у нас будет побольше личного пространства.

Тюр сделал паузу, переводя взгляд между ними.

— …Если Марион согласится, конечно.

Президент Равенскрофт слегка улыбнулся ему, и его голубые глаза смотрели очень проницательно.

— Вы спрашиваете разрешения жениться на моей дочери, мистер Тюр? — спросил он, всё более заметно растягивая слова. — Вот о чём вы сейчас меня спрашиваете?

— Нет, — резко ответил Тюр.

Марион расхохоталась.

Тюр взглянул на неё и слегка улыбнулся, прежде чем добавить:

— Но только потому, что у меня не было возможности сначала спросить об этом её, сэр, — добавил он, многозначительно выгнув бровь. Взгляд его тёмных глаз вернулся к президенту. — Кроме того, если говорить открыто, то я чувствую, что для этого пока слишком рано. Но ваша дочь согласилась жить со мной. Мы даже обсудили несколько мест, в том числе и Сен-Бартелеми, где мы встретились, а также Черногорию, Барселону, Париж и несколько других мест.

Сделав паузу, Тюр добавил:

— Я понимаю, раньше вы говорили, что хотели бы, чтобы мы остались здесь из соображений безопасности, но судя по тому, что я слышу от вас сейчас, маловероятно, что Марион и я в данный момент являемся мишенью.

Помедлив во второй раз, Тюр добавил:

— Я понимаю, что Секретная служба всё равно будет присутствовать.

Повисла тишина.

В этот момент отец Марион как будто оценивал Тюра взглядом.

После долгой паузы на его губах медленно расцвела улыбка.

Поднявшись на ноги, он протянул Тюру руку.

— Я ценю, что ты спросил меня, сынок, — серьезно произнес Алан Равенскрофт, пожимая руку бога, когда тот поднялся. — Это воспитанно. Это тактично. Но это так чертовски старомодно. И я должен сказать, хорошо, что ты в конце затронул тему про «национальную безопасность». Если моя дочь узнает, что ты спрашиваешь у меня разрешения жить с ней… или жениться на ней… или что-то в этом роде… она вполне может зарезать тебя во сне.

Тюр твёрдо пожал руку президента в ответ.