Тюр

Необычные глаза рыжевато-карего цвета. Спортивное телосложение. Длинные ноги. Выделяющиеся высокие скулы. Полные губы. Её натуральный цвет волос был тёмно-коричневым, почти чёрным.

На недавних фотографиях, которые он нашёл, она была именно с этим цветом волос, но он также видел, как за эти годы она окрашивала их в разные оттенки: тёмно-красный, платиновый, сине-чёрный, золотистый блонд вместе с прядями разных цветов, таких как сливовый, фиолетовый, небесно-голубой, тёмно-синий, огненно-красный, бледно-зелёный, закатно-оранжевый, шокирующе розовый.

Тюр нахмурился и огляделся вокруг.

Он был уверен, что с легкостью найдёт её.

Он искал людей, которые могли быть частью её службы безопасности.

В клубе с ней было как минимум двое из них.

Тюр заметил одного человека, который предположительно являлся агентом по безопасности, и стал украдкой наблюдать за ним.

Блондин. Армейская стрижка. Невзрачный костюм. Дорогие часы.

Секретная служба, догадался Тюр.

Тюр ещё более убедился в своем предположении после того, как заметил, что блондин бормочет что-то в свой рукав; вероятнее всего, у агента был наушник в противоположном ухе, которое Тюр не мог видеть.

Конечно, учитывая клиентуру в клубе, вполне возможно, что он был частью службы безопасности другого человека, но Тюр в этом сомневался. Обычные, оплачиваемые частные телохранители, как правило, не были так педантичны и не умели хорошо сливаться с толпой. Этому человеку без особых усилий удалось отойти на второй план, пока он обходил всех людей, разодетых в костюмы, и обдолбанных местных жителей.

Тюр уже заметил нескольких человек, которые соответствовали шаблону наёмных телохранителей и наверняка работали на знаменитостей внутри клуба или на богатых людей, боявшихся похищения с целью выкупа.

Обычно это были большие парни с оружием, которое они не очень хорошо скрывали. По большей части они эффективно выполняли свою работу, которая в основном заключалась в контроле за входом, решении проблем и создании угрожающего вида. Они выделялись, потому что часть их работы заключалась в том, чтобы быть заметными. Более молодые версии этих телохранителей выглядели немного зеленее и меньше смахивали на бывших копов, но, как правило, были даже больше по размеру.

Блондин был другим.

Блондин был похож на бывшего военного.

Он был худощавым, с резким взглядом, и оставался невидимым.

Нет. Тюр был уверен, что прав. Блондин был из Секретной службы.

Через несколько секунд он нашел напарника блондина, который прислонялся к бару с другой стороны. Чернокожий мужчина тридцати пяти лет был одет в более тёмный костюм и немного более подходящую для клуба одежду, и при этом полностью гармонировал с окружением, за исключением едва заметного наушника и наручного микрофона.

Тот факт, что они оба были здесь, заставил Тюра одновременно расслабиться и смутиться.

Где была Марион Равенскрофт?

Если её охрана здесь, в баре, то почему она сама не находилась в пределах видимости?

Неужели она действительно всё это время была в уборной?

Находился ли рядом с ней третий агент, возможно, женщина?

Нахмурившись, всё ещё оглядывая тёмное пространство и изучая лица в мигающих цветных огнях, Тюр задумал сделать что-нибудь более решительное. Например, спросить людей, знают ли они Марион, была ли она здесь, в клубе, или даже проверить соседние места, или убедить какую-нибудь женщину-человека сходить в туалет и поискать для него Марион…

Но тут танцевальная музыка резко стихла.

После короткой паузы, когда ритмы хауса перестали сотрясать пол, а люди на танцполе растерялись, ничего не понимая, раздался громкий радостный вопль.

Все огни разом погасли.

Вспыхнул прожектор, осветивший тёмно-красный занавес, который скрывал небольшую сцену.

Взгляд Тюра последовал за всеми остальными…

И в этот момент кроваво-красные шторы начали открываться.

***

Музыка бурлеска полилась через верхние динамики и продлилась достаточно долго, чтобы заставить всех в комнате замолчать.

Взгляд Тюра не отрывался от маленькой сцены.

Выкрашенная в чёрный цвет и окруженная зеркалами деревянная платформа имела серебристый шест в центре, а также серебристый стул, ножки и спинка которого были обмотаны мигающими разноцветными рождественскими огоньками. Рождественские гирлянды и мишура свешивались по краю сцены.

Серебряная резьба в виде оленя обрамляла верхний край зеркала, обёрнутого мишурой и красно-зелёными рождественскими украшениями.

Тюр почти не замечал этого.

Его глаза не отрывались от женщины в центре сцены, элегантно обхватившей серебристый шест длинной ногой.

В клубе раздался свист, крики и смех.

Люди выкрикивали всякое, но Тюр улавливал их слова лишь частично.

Один мужчина с особенно громким голосом выделялся среди остальных.

— МАРИ! — закричал он, бросая на сцену пригоршни серебряных и золотых блесток. — ТЫ СЕКСИ-МАМОЧКА! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!

Женщина, закинувшая ногу на шест, не шевелилась.

Она оставалась абсолютно неподвижной, пока стихали первые несколько тактов музыки.

Когда все сосредоточились на сцене, музыка изменилась.