Тюремная энциклопедия

Именно по языку угадывают опытные зеки своего собрата, определяют его принадлежность к тому или иному режиму. Отсидевший чуть больше года первоходочник, нахватавшись верхушек, уже сыплет направо и налево блатными оборотами. Однако использует он их там, где надо и не надо. Напротив, зек с двумя-тремя ходками (и тем более - "полосатик с особого режима") вставляет блатные слова очень и очень точно, не злоупотребляя остроумной и опасной лексикой: за всякое неверное слово зек отвечает немедленно.

Разговору помогают усиленной жестикуляцией, т.н. "гнутыми пальцами". "Гнутые пальцы" тоже вошли в обиход "вольной жизни" и стали непременным атрибутом общения в среде "новых русских". Но появилась эта привычка от "щипачей" (карманников) и "катал" (профессиональных картежников) - это они "гнули пальцы", постоянно их тренируя, дабы не потерять умения осуществить "карманную тягу" с "чердака фраерского" "лепня" (кармана пиджака жертвы) или "передернуть картишки" на глазах у "лоха".

"Феня" постоянно обновляется, обогащается новыми выражениями типа "не дави на блатпедаль", та же "крыша" (бандитское прикрытие). Другие слова типа "голубятник" (вор, похищающий белье с чердаков) - исчезают из "фени" за ненадобностью. Некоторые выражения очень остроумны: "гидрокурица" (селедка), "Иван Тоскуй приехал" (приступ язвы), "Иван с Волги" (хулиган)... Часть оборотов используется как опасный способ припутать новичка или с целью придать презрительный смысл: "просто так" (об игре на "педераста"), "Ага, наркоман... кожаной иглой по тухлой вене..." и т.д. и т.п.

Впрочем, в "обоюдном толковище" (диалоге) подобные выражения не используются ввиду их чревычайной опасности, равно как нецензурщина. Язык тюрьмы и зоны остроумен, точен и страшен. Женщина в этой лексике принижена до "дырки", "кошелки" - в общем, до легкодоступного и несмысленного существа; беззащитный интеллигент ("политик") - "Укроп Помидорович"; убийство - "мокруха", "завалили" - как, скажем, свинью... Однако выражение "убить жида" означает всего-навсего "быстро разбогатеть".

Ни в теории, ни в практике невозможны милицейские агенты в камере и в бараке: чтобы научиться естественно владеть "феней", им придется сидеть немалый срок, вписываясь в обстановку. Или каждого агента нужно готовить как Рудольфа Абеля. Поэтому в качестве "наседок" (стукачей) используются сами зеки, которым не нужно входить в образ...

С "феней" всяк сталкивается в первые же минуты пребывания в неволе в КПЗ. Тюремно-лагерная администрация также общается с зеком на этом языке, сдабривая его официальной терминологией и штампами воспитательной работы.

В условиях свободы, где-нибудь в районе Арбата или на улице Горького (Тверской) в Москве, можно увидеть группы молодых людей, сидящих на корточках. Они мирно беседуют, сдабривая цивильный матерок блатным жаргоном и усиленно помогая себе пальцами.

Сидение на корточках - тоже один из признаков "тюрьмы и зоны", но признак этот не несет никакой особо блатной нагрузки, а вызван к жизни элементарными правилами гигиены. Дело в том, что скамейки и стулья достаточно редки в лагерях, и, как мы уже говорили, беседы и азартные игры проводятся прямо на шконках. На улице (в отрядных двориках) скамеек тоже нет, и если каждый будет садиться на камень, траву или просто на асфальт, а потом водружать пыльную задницу на чужое одеяло или простыню, то никакая баня не справится с всеобщей загрязненностью, никакая прачечная не отстирает зековское белье.

Подражая взрослым, садятся на корточки подростки - неумело гнут пальцы, пытаются "калякать", щеголяя "феней", не подозревая об истинном происхождении этих непременных естественных атрибутов тюремно-лагерного мира.

Амур по переписке

Письмо от родных, от друга, от любимой женщины - немалое событие в жизни зека. Если количество писем ограничено по закону или инструкциям МВД - тем более. Подписание поздравительной открытки - ритуал, требующий больших мыслительных и творческих усилий. Особенно ценятся стихотворные тексты или оригинальные, насыщенные сравнениями, гиперболами и метафорами. Если открытка "складная", то на одной ее части исполняется на заказ тематический рисунок - портрет отправителя или получателя (по имеющейся фотографии), пейзаж на тему, символический натюрморт (Нож, Крест, Уголовный кодекс, Роза). Каждая буква вырисовывается с тщательностью, которой позавидовал бы средневековый монах-перенисчик. Если есть "золотая" краска, то после всех обводов такой открыткой не стыдно приветить и японского императора. Но получит ее, скорее всего, мать, утирающая слезы в московской коммуналке или рязанской избе; или какая-нибудь обойденная к тридцати годам городской любовью Валюха из общежития ткацкого комбината; или кент-подельник, скучающий над преступным замыслом за бутылкой "Абсолюта" или самогона.