Читаем Тюремные дневники полностью

Мавроди Сергей


Тюремные дневники


24 марта, понедельник

Привет!

Пишу тебе, сидя в карцере. ("Сижу на ящике с гранатами".)

Посадили на пять суток, до субботы, бляди. Замуровали демоны, в общем. После визита адвоката завели в оперчасть, обыскали и нашли пятьсот рублей. "Где взял?" - "Нашел". - "Как "нашел"!?" - "Да так.

Иду по коридору, смотрю - валяются. Ну, я поднял и как раз нес, чтобы вам сдать". Посмеялись, составили акт. А через пару часов - в карцер. Да, сначала еще все матрасы, подушки и одеяла сменили.

Выдали все новое. У сокамерников просто глаза на лоб полезли. Они неделю перед этим писали заявления - и все без толку. А тут я в оперчасти вскользь сказал, что в камере вши - и сразу, через час буквально, все сменили. Причем всем, хотя мы-то просили, чтобы только у меня. А про замену всего постельного белья мы и не заикались. И у нас еще поинтересовались, не надо ли еще чего? Но, тем не менее, через час - в карцер! В общем, все "строго по закону".

В карцер меня вся тюрьма провожала. Все встречные конвойные и врачи: "За что Вас? Держитесь, Сергей Пантелеевич!" - и пр. Короче, шоу Бени Хилла. В натуре.

Посадили меня, естественно, в камеру N 13. (Из Бутырки я уезжал тоже через бокс N 13.) Впрочем, ничего страшного. Даже наоборот. Век бы тут сидел. (Ну, точнее, весь срок.) Небольшое теплое помещение. В длину - пять шагов. В ширину - четыре шага.

Шконка днем поднята, т.е. днем лежать и спать нельзя. Только ночью, как я понимаю. Свет днем горит, не знаю, как ночью. Наверное, после отбоя тушат или, по крайней мере, приглушают. Посмотрим.

Может, позже допишу. Если не забуду. Сегодня у меня только первый день, еще здешних порядков толком не знаю. Но в принципе и так все ясно. Единственное неудобство - нет воды. Т.е. кран над туалетом включают только три раза в сутки: в завтрак, обед и ужин. Или надо дежурному стучать. А дежурный, между прочим, сегодня женщина.

Страшная, конечно, но все равно как-то не хочется… Но это все так, мелочи, в общем-то. Проживем и в таком режиме. Главное, нет никого, ни сокамерников, ни этого проклятого, круглосуточно работающего телевизора - так что, отдохну хоть. Может, еще попрошусь, чтобы продлили. Нарушу что-нибудь… Непонятно только, что? Что здесь можно нарушить? Спать после отбоя не ложиться? Так я подозреваю, что всем на это глубоко наплевать. Спишь ты или гопака всю ночь отплясываешь. Отплясывай на здоровье, только имей в виду, что днем спать не придется. Шконку поднимут - и пиздец. Вон соседи завопили.

Из камеры в камеру перекрикиваются. Да зычно как! Орут на всю тюрьму. Так что и здесь нет покоя… Может, впрочем, попозже угомонятся. Или мусора их уймут. Хотя не похоже что-то. В смысле, что их унимать кто-то собирается. Ну, может сами… Надоест орать. Или спать лягут. Посмотрим… С ума сойти! Начали уже орать про то, сколько каких таблеток надо съесть, чтобы то ли "приход поймать", то ли, наоборот, боли при ломке снять. Я так толком и не понял. Менты - ноль внимания. Дурдом какой-то, а не карцер. Везде, блядь, бардак. Даже в карцере. Ладно, время есть - продолжим наши тюремные уроки. На чем мы в прошлый раз остановились? Не помню точно… На "шконках" и "дольняках", кажется? Ну, не важно.

Из терминов, я еще про "продол", вроде, не писал. "Продол" - это свободное место между шконок в камере и коридор между камерами. "Что там на продоле происходит?" - Что там в коридоре за шум? Что там еще мусора затеяли? Какую поганку заворачивают? Шмон какой-нибудь?..

"Шмон" - это обыск, "обшмонать" - обыскать. Меня после адвоката всего до трусов обшмонали, суки. В камере шмон - это выводят всех на коридор и переворачивают все вверх дном. В худшем случае - заходишь потом в камеру, а там полный бардак. Вещи на полу вперемешку валяются, одеяла, простыни сорваны и пр. Но это, впрочем, редко бывает. Обычно в виде своего рода наказания за что-то конкретное.

Например, если "зимбуру" найдут. "Зимбура" - это местный самогон, который каким-то хитрым образом варят не знаю толком, из чего именно. Если шмон длится долго (иногда часами), то загоняют всех на это время в бокс, "на сборку" - в специальную камеру, обычно без мебели. Просто пустую и тесную. Стой там, кури и жди. Пока "домой" не вернут. Кстати, на Бутырке эту зимбуру постоянно варили (и у меня курагу на эти цели выклянчивали). А их постоянно ловили и шмон в камере устраивали. (Мои вещи, впрочем, не трогали.) Кошмар какой-то.

Я им уже в конце сказал: "Послушайте, нашу хату так раскидают в конце концов. Решат, что здесь одни алкоголики собрались…" - А они мне: "Да здесь все хаты пьют". - "Так все*/пьют/*, а только вы все время*/попадаетесь/*". Смеются… А мусора специально, между прочим, за этой зимбурой охотятся. Во-первых, они ее сами в этом случае выпивают в качестве приза, а во-вторых, хочешь выпить - покупай через них водку. А нечего зимбуру на халяву варить. Бизнес, в общем. Свои заморочки. Как и везде.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Адмирал Ушаков. Том 2, часть 1
Адмирал Ушаков. Том 2, часть 1

Настоящий сборник документов «Адмирал Ушаков» является вторым томом трехтомного издания документов о великом русском флотоводце. Во II том включены документы, относящиеся к деятельности Ф.Ф. Ушакова по освобождению Ионических островов — Цериго, Занте, Кефалония, о. св. Мавры и Корфу в период знаменитой Ионической кампании с января 1798 г. по июнь 1799 г. В сборник включены также документы, характеризующие деятельность Ф.Ф Ушакова по установлению республиканского правления на освобожденных островах. Документальный материал II тома систематизирован по следующим разделам: — 1. Деятельность Ф. Ф. Ушакова по приведению Черноморского флота в боевую готовность и крейсерство эскадры Ф. Ф. Ушакова в Черном море (январь 1798 г. — август 1798 г.). — 2. Начало военных действий объединенной русско-турецкой эскадры под командованием Ф. Ф. Ушакова по освобождению Ионических островов. Освобождение о. Цериго (август 1798 г. — октябрь 1798 г.). — 3.Военные действия эскадры Ф. Ф. Ушакова по освобождению островов Занте, Кефалония, св. Мавры и начало военных действий по освобождению о. Корфу (октябрь 1798 г. — конец ноября 1798 г.). — 4. Военные действия эскадры Ф. Ф. Ушакова по освобождению о. Корфу и деятельность Ф. Ф. Ушакова по организации республиканского правления на Ионических островах. Начало военных действий в Южной Италии (ноябрь 1798 г. — июнь 1799 г.).

авторов Коллектив

Биографии и Мемуары / Военная история