Тюремный вальс (стихи)

Только я не брошу воровать,

Даже если жизни всей не хватит.

Он пел, и я поймал себя на странном ощущении. Ну разве мало мы сегодня слышим песен, сделанных под блатную лирику? Включи приемник, поймай "радио Шансон" и слушай хоть целый день, на любой вкус. Хочешь - о развеселой судьбе налетчиков, хочешь - о красивой тюремной жизни.

Но все это стилизация. Авторы текстов песен, передаваемых по радио, умело использовали услышанный когда-то блатной жаргон, пытались передать настроение, заимствованное из таких же лубочно-уркаганных баллад.

А песни, которые мы услышали в тот день, были не просто написаны, но и прожиты их автором.

В "Триллер-клубе" на Пушечной выступал Борис Кулябин.

Когда я представил его, он, прежде чем начать петь, сказал:

- Вообще-то я бывший вор. И много лет жил по блатному закону. Поэтому не обессудьте, песни мои о прошлой жизни. Новые еще сочинить не успел.

Сказал, усмехнулся, положил гитару на колено и начал петь.

С Борей Кулябиным меня познакомил мой друг, кинорежиссер Леонид Марягин.

- Хочу показать тебе одного парня. По твоей теме.

- Сыщик?

- Да нет, - Леня сделал таинственное лицо, - вор-рецидивист.

- Московский?

- Самый что ни на есть.

- Кто такой?

- Борис Кулябин.

Фамилия мне ничего не говорила.

- Кликуха у него есть?

- А как же. Клещ.

Кликуху эту я, конечно, знал. Друзья-сыщики рассказывали мне о лихом квартирном воре. Удачливом и наглом.

"Зловредный вор, - говорил о нем мой друг Женя Прохоров. - Его дважды короновать в законники собирались, но он отказывался".

- Леня, а у тебя с ним какие дела?

- Он мой консультант по фильмам, - засмеялся Марягин. Леня написал сценарий и готовился снимать фильм "Сто первый километр". Для тех, кто знает, само название определяет содержание фильма. Но все же поясню. За сто первым километром от столицы, в "зону сотку", как такие места называли уркаганы, отправляли жить рецидивистов, которых не прописывали в Москве.

- Я фильм-то в общем делаю о своем детстве, - сказал Леня, - я же вырос за сто первым километром. И у нас во дворе жил такой же вор, как Боря Кулябин. Он нас, пацанов, учил уму-разуму.

У нас с Леней было практически одинаковое детство. Только он рос в фабричных бараках в городе Орехово-Зуево, темная слава о котором катилась по всей столичной области. А я в Москве, у Тишинского рынка.

И у меня в детстве был свой защитник и наставник, молодой блатарь Валька Китаец. Он был обычным русским парнем, а кличку получил потому, что в его развеселой коммуналке две комнаты занимали китайцы, работавшие в прачечной на Большой грузинской.

Далекий друг моего детства учил меня трем основным жизненным формулам: не верь, не бойся, не проси.

Вор в законе Черкас любил говорить: "Чему смолоду научишься, от того в старости разбогатеешь".

Я не разбогател, но стародавний мой товарищ научил меня быть достаточно твердым и независимым. Такой же наставник вошел в детство Лени Марягина. Вот его-то и должен был сыграть Боря Кулябин.

Но прежде чем рассказать о кино и песнях, стихах и прозе, давайте перенесемся на несколько десятилетий в прошлое.

Камышинская набережная, Камышинская набережная... Рядом Москва-река. Рядом Седьмой шлюз и замечательный парк.

Борька Кулябин жил в доме тридцать. В доме, в котором практически не было двора. Вышел из подъезда, сделал несколько шагов - и попал в шлюзовой парк.

Их было четверо: Еж, Кот, Чарик и он, которому местный блатной авторитет Бес дал кличку Ян. У Бориса с детства был поврежден левый глаз, поэтому веселый уголовник и назвал его в честь короля московской фарцовки косого Яна Рокотова.

Так они и жили. Купались, в футбол играли, пропадали с утра до вечера на площадке, где брат Бориса тренировал собак.

Но однажды им смертельно захотелось колбасы. денег не было, просить у родителей "западло", и они вспомнили, что искомый продукт привезли в родную школу.

Ян, как самый авторитетный пацан, принял решение. И они, аккуратно выдавив стекло, открыли окно родной 541-й школы, проникли внутрь, заранее приготовленным прутом сорвали висячий замок на дверях буфета. Добыча оказалась богатой. Пять батонов колбасы, куча конфет и громадная для них сумма - тридцать рублей.

Они продумывали алиби, хитроумно прятали украденные конфеты, но ничего не случилось. Утром в школе об этом никто не говорил.

Вот тогда они поняли, что нашли свою золотую жилу. В районе "затрещали" школы. Пять буфетов взяла компания из дома тридцать.

Они уже намеревались грабануть маленький магазинчик на Хорошевке, но об этом узнал Бес. Он позвал Борьку к себе и сказал:

- О магазине забудьте, опалитесь, как фраера. Ты пацан правильный, к делу воровскому прислонился, будешь работать со мной.

Когда Боря Кулябин рассказывал мне свою историю, я спросил:

- Слушай, ну деньги я могу понять, а колбаса и конфеты? Вам дома их не давали?

- Да все было дома, только, понимаешь, азарт, риск, кураж. Это как чифирь, кровь гонит по жилам.

На первое дел они пошли втроем: Бес, Гуля, тоже известный домушник, и Ян.

- Твое дело, - сказал Бес, - стоять на стреме. Если что увидишь, падай и кричи благим матом, что сломал ногу и тебе страшно больно.