Тюряга

— Как здорово! — хлопала в ладоши Розмари. — Давай, Леоне, давай еще.

Фрэнк продолжал накачивать. Легкая струйка беловато-голубоватого газа начала сочиться из огромного раздувшегося носа.

— Погоди, Фрэнк, — сказала Розмари.

Она достала из сумочки катушку с лейкопластырем и, оторвав кусок, заклеила белобрысому левую ноздрю.

— А теперь давай, на полную!

Фрэнк судорожно продолжал накачивать. Раздутый толстяк приподнялся над полом и теперь парил в воздухе, нелепо и отвратительно улыбаясь.

— Держи его! — закричала Розмари. — А то улетит! Фрэнк бросил шприц и вцепился толстяку в ногу, чувствуя, что сам уже отрывается от пола.

— Розмари! — крикнул Леоне. — Цепляйся скорее, мы уже готовы оторваться!

Держась одной рукой за ногу толстяка, другой он обхватил Розмари и прижал ее к себе. Пятидесятиметровая пропасть была под ними.

— Я так тебя люблю, — прошептала ему Розмари. Она попыталась коснуться его губ своими губами.

— Не время, — сказал Фрэнк.

— Но я хочу тебя.

— Я тоже хочу, но для начала нам не мешало бы спуститься.

— Тогда выпусти из него немного газа. Я же не могу ждать, когда мне хочется.

Фрэнк дернул за шнурок ботинка, который был почему-то прикреплен болтами к ноге толстяка, и из колена толстяка ударила струя отравленного газа.

— Кхарр, кхарр! — закашлялся Фрэнк.

Он попытался закрыться от струи рукой и выпустил штанину, за которую держался.

— Мы падаем! — в ужасе закричала Розмари.

— Не бойся, — сказал ей Фрэнк, прижимая к себе девушку еще крепче.

В последнем отчаянном усилии, глядя, как толстяк уходит вверх, Фрэнк выбросил за ним свободную руку и уцепился за болтающийся шнурок. Через несколько мгновений они уже опустились на каменные плиты тюремного двора. Здесь их уже ждали Джоуд, товарищ Фрэнка по «Рэдстоуну», и Том, его старинный друг. Голубой «плимут» стоял наготове.

— Скорее! — закричал Джоуд, открывая дверцу.

— Погоди, — сказал Фрэнк. — Надо тут еще кое с кем свести старые счеты.

Он сделал шаг к полусдутому толстяку, который лежал на боку, упорно пытаясь подняться на ноги. Фрэнк чиркнул спичкой и поджег шнурок, бегущий змейкой к ботинку толстяка. Змейка вспыхнула и зашипела, подобно бикфордову шнуру. Зеленый, плюющийся искрами огонек побежал по направлению к ботинку.

— Быстрее! — крикнул Леоне, на ходу вскакивая в уже двинувшийся автомобиль.

Розмари тесно прижалась к Фрэнку.

— Открыть ворота! — скомандовал Джоуд.

Ворота «Бэйкли» бесшумно распахнулись. Перед ними простирался свободный, уходящий в золотящиеся поля путь. Том нажал на акселератор, и машина плавно выехала за ворота. Яркая вспышка и грохот за спиной заставили их рассмеяться. Но в тот же момент вдруг откинулась голубая крышка капота, загораживая открывшиеся было дали, и автомобиль встал, как вкопанный.

— Не все так просто, Фрэнк, — сказал Драмгул, почему-то вдруг оказавшийся между ним и Розмари, — Ты забыл починить мотор.

10.

Утром, едва Леоне проснулся, дверь камеры отворилась, и вошел толстяк с отвратительной улыбочкой на лице.

— Ну что, очухался? Собирайся. Начальник сказал, чтобы я привел тебя до завтрака, натощак.

Леоне поднялся, стараясь представить, что ждет его на этот раз.

В кабинете Драмгула было просторно. Массивный стол, украшенный серебряным подсвечником, прочно покоился на четырех инкрустированных ножках у окна. На столе, помимо подсвечника, стояли три телефонных аппарата и селектор. Напротив стола была смонтирована видеосистема с четырьмя экранами. Рядом с видеосистемой на маленьком столике был расположен компьютер с принтером. У другого окна стояло два кресла. А вдоль прилегающей ко второму окну стены шел стеллаж, заполненный ровными корешками книг.

— Привет, Фрэнк, — усмехнулся Драмгул, сидящий за письменным столом. — Как твое здоровье? Говорят, ты немного простудился и вчера весь день кашлял?

— Как только я выйду на свободу, я подам на тебя в суд, — сказал Фрэнк.

— А в чем я перед тобой провинился? — невинно спросил Драмгул.

— Ты пытался меня отравить!

— И у тебя есть доказательства или, может быть, свидетели? — рассмеялся начальник.

Фрэнк бессильно молчал.

— Ладно, — сказал Драмгул. — Забудем старое. Кстати, у меня есть для тебя неплохая работа. Здесь же все зарабатывают себе на жизнь, ты знаешь.

Он поднялся из-за стола и подошел к окну.

— Ты мог бы быть моим боем?[1] Приносить кофе, чистить ботинки, подавать полотенце. Тогда у тебя, пожалуй, была бы сносная жизнь и неплохой заработок.

Он посмотрел на Фрэнка. Фрэнк молчал.

— А когда у меня выдавалась бы свободная минутка, скажем после обеда, ты бы читал мне вслух. Ведь мы оба с тобой любим литературу. Я помню, что в школе, помимо увлечения регби, ты также неплохо декламировал вслух.

Драмгул подошел к стеллажу и вынул из ряда одну из книг.

— Вот, скажем, Данте, великий флорентиец, автор «Божественной комедии». Я думаю, для начала мы почитаем что-нибудь из «Ада», а потом из «Чистилища».

Леоне все также молчал, вперив взгляд в пол.