Тюрки. Двенадцать лекций по истории тюркских народов Средней Азии

Несмотря на фантастичность рассказа, существование Халиля доказывается монетами с именем султана Халилаллаха, чеканенными в Бухаре в 742 и 743 годах хиджры (1342–1344). Историки знают только одного султана из сыновей Ясавура, Казана[193] (монеты с его именем мы также имеем), жившего подобно Кебеку и Тармаширину в долине Кашкадаарьи, построившего для себя дворец Зенджир-сарай, в двух стоянках от Карши, и погибшего в 1346 или 1347 году в борьбе с восставшими главарями кочевников. Пока нет ответа на вопрос, можно ли признать имена Казан и Хал ил аллах двумя именами одного и того же хана.

Власть в Мавераннахре после смерти Казана перешла к тюркским эмирам; так они называются в персидских источниках; в том же значении тюрками употреблялось слово бег, иногда также монгольское нойон. Первым из таких эмиров был Казаган[194]; его зимним местопребыванием было место Сали-Сарай на Амударье (ныне селение Сарай, выше Термеза); вероятно, оно имело такое же значение при чагатайских ханах; по словам анонима начала XV века, в Сали-Сарае был похоронен хан Казан. Судя по названию, там был ханский дворец; берег Амударьи издавна был местом зимовки для кочевников, в 1220–1221 годах там проводил зиму Чингисхан. Летом Казаган переходил в горную местность около города Мунка, или Бальджуана.

Казаган и его преемники возводили на престол подставных ханов, сначала из рода Чагатая, потом также из рода Угэдэя; монеты с именами этих ханов чеканились только в Мавераннахре, от Термеза до Отрара и Исфиджаба, или Сайрама, включительно. Мы знаем, что власть эмиров Мавераннахра распространялась и на северную часть Афганистана, но нумизматических доказательств этого факта, по-видимому, нет. Восточные области бывшего чагатайского ханства политически совершенно отделились от Мавераннахра; там были свои ханы и свои верховные, или улусные, эмиры, некоторое время возводившие на престол ханов. Дальнейшая история Средней Азии сложилась так, что в Мавераннахре эмиры держали власть в своих руках; из их среды вышла такая исключительная личность, как Тимур, создавший обширную державу, которую наследовали, хотя и в меньшем размере, его потомки, постепенно отказывавшиеся от обычая прикрывать свою власть подставными ханами. С другой стороны, на востоке возникла династия ханов, постепенно лишивших всякой власти эмиров. Первый из этих ханов, Туклук-Тимур[195], родился в 730 / 1329–1330 году и сделался ханом 18 лет от роду, то есть в 748 / 1347–1448 году. Это хронологическое совпадение заставляет предполагать причинную связь между низложением Казан-хана и возведением на престол Туклук-Тимура, хотя в источниках никаких указаний на такую связь нет и вообще время окончательного распадения бывшего чагатайского государства не определяется. Нет точных данных и о том, когда произошло политическое отделение Алмалыка от Мавераннахра; миссионер Мариньолли[196], проезжавший через Алмалык в 1341 году, говорит, что он там построил церковь и свободно проповедовал, несмотря на гибель нескольких миссионеров незадолго перед этим, но не приводит имени хана, которому тогда принадлежал Алмалык. После гонителя христиан, царевича из потомков Угэдэя Али-султана (впрочем, его называют жестоким тираном и мусульманские историки), правил Мухаммед-Пулад; есть монета с именем «Мухаммед», чеканенная в Алмалыке в 1345 году (шабан 746 года хиджры). Насколько известно, это последняя монета из Алмалыка. Имена всех этих ханов впоследствии настолько были забыты монголами, что пользовавшийся монгольскими преданиями в XVI веке Мухаммед-Хайдар[197] называет Туклук-Тимура сыном Эсен-Буки, едва ли бывшего в живых после 1318 года.

В более ранних источниках отцом Туклук-Тимура назван другой сын Тувы — Эмиль-ходжа; чтобы примирить разногласие источников, Абулгази предполагает, что Эмиль-ходжа, или, как он пишет, Иль-ходжа, носил также прозвание Эсен-Бука. Как по более ранним, так и более поздним источникам о ханском происхождении Туклук-Тимура ничего не было известно; его мать после смерти своего мужа-царевича или, по другим известиям, еще при его жизни вышла за какого-то эмира; Туклук-Тимур вырос в доме этого эмира и считался его сыном. Очень вероятно, что рассказ о ханском происхождении Туклук-Тимура был придуман тем эмиром из рода дуглат, которым он был возведен на престол, за отсутствием в восточной части Чагатайского улуса подлинного отпрыска ханского рода.

По всей вероятности, мы совершенно не могли бы представить себе, даже в самых общих чертах, строй жизни Средней Азии в XIV–XV веках, если бы не такое историческое событие, как образование империи Тимура, вызвавшее, отчасти по почину самого Тимура, обширную историческую литературу. Рассказы о походах Тимура заключают в себе большое число имен его сподвижников, с указанием, из какого рода они происходили, где жили они сами и их предки; известия о словах и действиях самого Тимура, его друзей и врагов также дают ценный материал для характеристики той среды, из которой вышел Тимур.