Тюрки или монголы? Эпоха Чингисхана

Военные успехи или бытоописание вновь образованного ханства не входит в предмет наших исследований. Но обратить внимание на племя чорос, которое стало лидером в новом ханстве, следует обязательно. Ибо оно приоткрывает некую завесу над языковой принадлежностью всех ойратов.

Известный востоковед В.П. Юдин (1928–1983 гг.) в своей статье «О родоплеменном составе могулов Могулистана и Могулии и их этнических связях с казахским и другими соседними народами» приводит краткие сведения из персидских и арабских источников о различных племенах этого государственного объединения: «После смерти Вайс-хана чоросы отказались признавать Исан-Бугу ханом и ушли к ойратам Амасанги-тайши. Они вновь признали власть моголистанских ханов только ко времени правления Султан Ахмад (Алача) – хана» [143, с. 76].

Вольнолюбивым чоросам по каким-то причинам не понравился их новый хан, откочевали к соседям-ойратам. И спустя примерно пятьдесят лет вернулись на свою родину. А спустя еще сто пятьдесят лет заняли лидирующее положение в новом ойратском союзе.

Интересно, на каком языке они общались с ойратами?

Вот этот главный вопрос убедительно объяснил В.П. Юдин. Исследователь пишет: «Самоназвание могулов нередко уводило исследователей в сторону от правильного решения вопроса об их языковой принадлежности.

Одни исследователи считают могулов монголами, другие – тюрками, третьи – конгломератом тюркских и монгольских племен, четвертые оставляют вопрос открытым, пятые вообще отказывают им в праве быть особой народностью…

Что касается монголоязычности могулов, то первым доводом против неё является отсутствие в источниках каких-либо образцов их монгольской речи. Между тем фактов, доказывающих их тюркоязычность, немало. Прежде всего, сам племенной состав могулов говорит за это. В составе могулов были канглы, а их принадлежность к тюркским народам бесспорна.

Если могулы – народность, то они должны были говорить на общем языке, а если часть народности говорила на тюркском языке, то и вся народность должна была говорить на том же языке.

Утверждение Мухаммад Хайдара о том, что могулы и киргизы – один народ, также говорит за то, что могулы были тюрки. Анализ собственных имен, родоплеменные наименования, название должностей также доказывает, что могулы были тюрки… Все имена тюркские… все термины – тюркские…» [143, с. 82–83].

Из китайских источников известно, что язык моголов был похож на уйгурский, т. е. на древнеуйгурский. Наконец, могулы оставили образцы своей литературы на тюркском языке. Султан Махмуд-хан, Султан Саид-хан, Мухаммад Хайдар, Абдар-Рашид-хан были неплохими поэтами. Сохранились их тюркские стихи» [там же, с. 84].

Все сказанное выше относится и к чорасам, которые составляли неотъемлемую часть могулов. А чоросы не только свободно общались с ойратами, а даже возглавляли их объединение.

Так на каком языке они общались между собой?

В истории Казахстана в борьбе против джунгар ярким, светлым пятном высвечивается знаменитая Орбулакская битва (1643 г.), когда казахский хан Жангир, имея всего 600 воинов с огнестрельным оружием, используя военную хитрость и тактический приём, одержал внушительную победу над джунгарами. В этом сражении Жангиру оказал существенную помощь эмир Самарканда казах Жалантос-Бахадур со своим 20-тысячным войском.

В военных сражениях с калмаками народное ополчение казахов в 1710–1713 годы одерживает победы, но в 1714 г. потерпело крупное поражение. В 1717 году в результате 3-х дневной битвы на р. Аягуз казахи потерпели полный разгром от джунгар. В следующем году джунгары захватили весь Юг страны.

Весной 1723 года стотысячная, хорошо вооруженная армия калмаков вторглась на Казахскую Орду. Известный историк и писатель Мухтар Магауин так описывает последствия джунгарского нашествия: «Обессилевший от прежних войн, запуганный, не имевший достойного вождя, многострадальный народ не мог оказать существенного сопротивления ойратскому вторжению. Отдельные бои представляли собой лишь последние судороги обреченных. Были физически истреблены почти все, кто мог носить оружие; беззащитный, беспомощный народ понес неописуемые потери, оставшиеся в живых побросали родные места и бежали, спасаясь, кто как мог… – начался катастрофический период в истории казахской нации, получивший название Актабан-шубырынды, алкаколь-сулама» – годы великого бедствия». По Шакариму в этот период казахский народ потерял две трети своей численности» [85, с. 99].

Хан Младшего жуза Абулхаир, единственный из казахских чингизидов, в короткий срок сумел организовать 20-тысячное народное ополчение и нанес упреждающий удар Калмыцкому Аюку-хану, чтоб тот не соединился с основными силами джунгар. А затем штурмом овладел на Юге городом Туркестан.