Тюрки или монголы? Эпоха Чингисхана

В своём исследовании, как пишет М.Г. Сафаргалиев, А.Н. Насонов пришёл к совершенно правильному выводу, что политика монголо-татар на Руси заключалась не в стремлении создать единое государство из политически раздробленного общества, а в стремлении всячески препятствовать консолидации, поддерживать взаимную рознь отдельных политических групп, княжеств, т. е. древний принцип «разделяй и властвуй» монголы усвоили в полной мере и в свою пользу.

15. Сочинения западноевропейских учёных-историков.

Многие средневековые арабские и персидские манускрипты хранятся в Парижской национальной библиотеке, которые позволяют некоторым французским ориенталистам посвятить свою научную жизнь изучению феномена Чингисхана и его наследников. Например, анналы Рене Груссе, крупнейшего французского исследователя, творчество которого, по словам известных историков, лишено предвзятости и конъюнктурности, по хронографии охватывают период от античности до XIX века, а географически – Монголию, Центральную Азию, Русь и Китай. Два первых тома «История Казахстана в западных источниках XII–XX вв.» (издательство «Санат», Алматы, 2005 г.) целиком взяты из сочинений Рене Груссе, что говорит о его авторитете среди научного сообщества. Вместе с тем, отдавая дань должного научным изысканиям замечательного французского историка, следует обратить внимание на комментарий № 173 к его же книге «Империя степей. Аттила, Чингисхан, Тамерлан» о безграмотности Чингисхана, который не говорил по-тюркски, на котором разговаривали многие монголы» [55, с. 282]. Такова точка зрения большинства западных историков в те времена.

Подобное высказывание в сороковые-пятидесятые годы прошлого века, быть может, было модным. Но в настоящее время мнения историков изменилось на противоположное.

Рене Груссе (1885–1952 гг.) – с 1946 года член Французской Академии, автор книги «Чингисхан» (издано в серии ЖЗЛ, 2008 г.), четырехтомной «Истории Азии», «Истории Дальнего Востока» и других исторических работ. Его повествования основаны на глубоком и всестороннем анализе арабских, персидских, монгольских и китайских первоисточников. Он сам посетил те края, о которых пишет. Поэтому, например, в книге «Чингисхан» наблюдается обилие географических названий и климатические особенности, что создает эффект присутствия читателя в указанной местности.

«История возвышения Монгольской империи описывается им на основе скрупулезного анализа разнородных сведений, жесткого отбора наиболее достоверных фактов» [105, с. 235].

Французский академик своего героя воздвигнул на самый высокий пьедестал, наделил его мыслимыми и немыслимыми дарованиями, ходит вокруг него и рассуждает: «Для нас он по-прежнему остается полубогом, существом великодушным, щедрым и величественным, одновременно умеренным во всем, уравновешенным, здравомыслящим и человечным, самим воплощением гуманности, которым всегда его видели подданные. Действительно, если он брался за оружие, то лишь со справедливыми намерениями, поскольку, например, хорезм-шах Мухаммед уничтожил его караван и предал смерти послов. Но что касается войны, в какую оказались втянуты монголы, то вести её иначе, как по-монгольски, они, будучи стопроцентными кочевниками, полудикарями, уроженцами глухой степи и дремучей тайги, никак не могли, и, не впадая в противоречие, мы заявляем, что Чингисхан является личностью, равной величайшим творцам истории, и не виноват этот «монгольский Александр Великий» в том, что ему выпало возглавить войска, находившиеся приблизительно на той же стадии культурного развития, что и краснокожие индейцы американских прерий XVII века» [105, с. 190].

Сигизмунд Герберштейн. «Московия», изд-во «АСТ. Астрель», Москва, 2007 г.

Его увлекательная книга впервые дала европейцам подробное описание далекой и загадочной страны, её людей и их нравов, по меньшей мере, опередив последующих историков на два столетия. Для нашего случая важно отметить, что в книге С. Герберштейна имеются сведения об истории правящих династий чингизидов Казани и Крыма, войнах, которые они вели с Московией, союзах, которые они заключали между собой. Описывается широкая панорама жизни средневековой Евразии, быт и нравы татарского населения, виды и способы торговли, пути сообщения, состояние дорог.

И что очень важно: современные историки не могут найти, из каких летописей, из каких источников брал сведения австрийский дипломат. По словам автора, ему все сведения любезно предоставляли работники посольства, служащие приказов, что он «опирался на согласные сведения многих». Приведенные им данные в российских летописях отсутствуют [113, с. 517].