Тюрьма и зона

В зоне эти операции почти безопасны, потому что гораздо легче достать медикаменты и перевязку. Но в зоне практикуют еще и "уникальную" операцию по закачиванию под кожу полового члена вазелиновой смеси, увеличивая толщину органа до неимоверных размеров. Делается и "розочка" методом рассечения крайней плоти на четыре части...

Есть зеки, носящие в штанах буквально "кукурузный початок": двадцать, тридцать, сорок шаров кто больше?..

А еще, говорят, вживляют в член свежеотрезанные крысиные уши... по бокам...

ДЕЛА ПРИКОЛЬНЫЕ. СПОРЫ

"Приколы", "романы" (с ударением на "о") занимают, как и азартные игры, значительное место в жизни зека. Есть истинные мастера приколов, умеющие заворожить массу слушателей увлекательнейшим рассказом из собственной жизни, переложением кинофильма или попурри из того и другого. Не надо путать мастера прикола с "гонщиком", "гонщик" даже из правдивого рассказа делает бесстыдное вранье; слушателей же обмануть невозможно: "Все, Васятка, подвязывай "базар", не гони гусей... Пусть лучше Бирюк приколет чтонибудь..."

В одной из камер СИЗО города С. дожидался этапа на зону Дядя Семен (кличка), бывалый зек с шестнадцатилетним стажем строгого режима. Однажды его внимание привлекла проскользнувшая в поисках пищи мышь, и Дядя Семен, откашлявшись, проникновенным голосом поведал сокамерникам историю о том, как семь лет тому назад он ждал этапа в Ростовской тюрьме, и прикормил в камере крысу, и дал имя Машка, и крыса эта выходила из щели под стеной на его голос. "Скажу, бывало, негромко так: "Машка! Машка!" Смотрю нарисовалась, родная... Положу сухарик подбежит, понюхает и носик в сторону. Обижается, падла... Я тогда ей сырку голландского шматок мать дачку подогнала три дня тому... Машка к сыру, подбегает и передними лапками, одна о другую, потирает: рада, сучара, донельзя... Кентовались мы с ней месяц не разлей вода! А тут этап: с вещами! на выход! Я сидор собрал, Машку зову: "Машунь! Машунь!" Гляжу: выходит. "Прощай, Машка!" говорю. А она на задние лапки встала, смотрит грустно... А из правого шнифта (глаза) по щеке слезинка, махонькая такая..."

Тут Дядя Семен замолчал. Возникла общая пауза, после чего чейто робкий голос произнес: "А что? У меня был кот..." последовала еще одна, не менее увлекательная история.

Такие Дяди Семены ценимы в зоне, их охотно приглашают чифирнуть это солидные люди, не допускающие никакой клоунады даже в самом развеселом приколе.

"Интеллигентные люди" ценятся как рассказчики лишь в том случае, если они входят "своими" в общий зековский круг. Лишь по прошествии некоторого времени к их знаниям начинают относиться, что называется, по заслугам, обращаются с просьбами юридического характера, разрешают с их помощью сложные вопросы и споры "культурного свойства". Ни должность, ни ученое звание не могут, как на свободе, заставить себя уважать. В зоне нет ни докторов наук, ни директоров, ни офицеров, ни десантников, ни каратистов. Есть все те же блатные, "мужики", "козлы" и "петухи". Это следует запомнить.

Спорить ("мазать") на чтонибудь за что угодно вещь опасная. Выпускник института культуры, (отмотавший, правда, уже два срока за квартирные кражи) не обходил ни одной литературной темы. Его подловил бывалый "мужик" Н. Разговор шел ни о чем, пустопорожний. На устах "культурного" мелькнуло: "...А Лев Толстой в "Войне и мире" написал..." На что Н. заметил: "Войну и мир" Чехов написал". Заспорили. "Культурный" сбегал в библиотеку, принес книгу: "Видал?" "Ну, - ответил Н. - А ты видал?" "Что?" "Ну, как Лев Толстой "Войну и мир" писал? Ты что, очевидец?"

"Смотрящий" отряда на разборке этого дела (100 рублей) признал правым Н., дабы проучить всем надоевшего спорщика...

Приколы, споры, азартные игры сводятся опять к тому же необходимости жесткого контроля за своим поведением и особенно словами. Ведь досуг зека, если исключить карты, и состоит в основном из долгих ночных разговоров после круговой кружки чифира. Кто вспоминает, что было, кто предполагает, что будет...

К жанру прикола относятся также и всевозможные розыгрыши и камерные феерии.

Как известно, в "Крестах" камеры небольшие по площади. От двери до решки 3,54 м. Зеки одной из камер склеили из газет длинную трубу, один конец вывели, отогнув жалюзи, за решку, в ночное звездное небо, другой конец приставили к "глазку". Потом постучали в дверь:

"Командир! Подойди, командир!"

"Командир" подошел нехотя и первым делом, согласно Уставу, заглянул в"глазок". Увидев вместо освещенной камеры с зеками созвездия Северного полушария, "командир" бросился бежать за подмогой. Пока суд да дело, труба была спущена в унитаз без остатка. Ошалевшего "командира" послали на обследование к психиатру.

В тех же "Крестах" малолетки в одной из камер исхитрились замазать хлебным мякишем все щели и отверстия, напустили в камеру воды и устроили небольшой и довольно глубокий бассейн...

В камерах общего режима новичкам предлагают написать заявление типа: