Тюрьма и зона

Однако вместе с ним оказались в полной мере готовы к лишению свободы и двое других: штурман дальнего плавания и инвалид детства. Штурман обладал изрядным здоровьем, мог дать достойный кулачный отпор любому беспредельщику; инвалид Виталик вряд ли был способен одолеть двенадцатилетнего ребенка; все трое благополучно (если подходит это выражение) и достойно отбывали свои срока: даже отчаянный кураж Валерия 3. не выходил за рамки "понятий", а отсутствие здоровья не мешало Виталику-марийцу быть уважаемым зеком. И штурман, ставший Боцманом, присоединился к компании "путевых мужиков" со всеми вытекающими из этого факта правами и последствиями... А если короче и позековски их объединяло одно: "дух".

...иные

Проворовавшийся директор небольшого заводишки Виктор Петрович Г. был заключен под стражу в зале нарсуда. В двухдневный срок преодолел КПЗ; две недели тюрьмы и вот она, зона общего режима, в которой предстоит отбыть четыре долгих года. Слегка обвисло номенклатурное брюшко; в "боксе" отобрали бостоновый костюм какието ужасные личности в полосатых робах. А здесь, в зоне, после карантина, выдали серый костюмчик х/б на два размера меньше и странную, похожую на фашистскую, кепку, именуемую "пидоркой".

Когда распределяли на работы по отрядам, Виктор Петрович не забыл с достоинством упомянуть о своем высшем образовании и предыдущей должности, на что начальник производства майор Ухов заметил:

- Я тя, бля, специальность спрашиваю, мудило штопаное? Нету! Пойдешь, бля, на циркулярку дощечку пилить! Следующий!..

Виктор Петрович попал в 10-й отряд, занимавшийся сколачиванием ящиков под фрукты и винноводочные изделия. Работа на "циркулярке" была намного "блатнее" сбивания ящиков, однако Виктор Петрович оплошал: "циркулярку" видел впервые. Да и норма показалась странной: трудно было распилить столько "доцечек" и за неделю, не то что за 8 часов рабочего дня.

В бараке жизнь тоже не складывалась: вначале Виктора Петровича, как перспективного (в смысле "перегона" с воли хороших денег), подтянули отрядные блатари Груша и Конверт. Его положили поближе, неделю обхаживали, но убедившись, что это голимый "Укроп Помидорович", скравший случайно и все отдавший "мусорам", назвали его "демоном" и "мухомором" и указали новое место: поближе к выходу и наверху.

Виктор Петрович очень сильно уставал на работе, но норму выполнить не мог. За это бригадир Ляпа бил его за полчаса до съема в жилую зону: сначала кулаками, а потом круглым метровым колышком толщиной не менее 5 см. От побоев Виктор Петрович стал уставать еще больше; не было сил даже снять с себя х/б: так и ложился спать в опилках, накрывшись с головой тонким "гнидником" (одеялом).

Вскоре он перестал снимать и ботинки; это заметили; и в один прекрасный день Виктор Петрович очутился в совсем другой бригаде. Там ему дали ложку с пробитой дырочкой, такую же миску и запретили без спросу приближаться к остальному населению зоны. А вечером бригадир Катя и его помощник, отвратный старикашка, называвшийся Василисой Премудрой, позвали Виктора Петровича в каптерку и под покровом ночи надругались над ним самым ужасным образом. С кличкой Вика он, впрочем, протянул кое-как свои четыре года, показавшиеся ему в первый день свободы пожизненным сроком. Да так оно и было: началась новая, третья жизнь, без жены, детей, квартиры и машины, с клеймом гомосексуалиста, каковым Виктор Петрович был и не был одновременно. Поэтому он через несколько месяцев уехал из родного города в неизвестном направлении кажется, подался на какуюто стройку, завербовавшись по оргнабору...

Михаил К., таксист, отбывал в этой же зоне пятнадцатилетний срок за "аварию". Суть "аварии": около полуночи проезжал мимо автобусной остановки за городом, сшиб велосипедиста (насмерть). Проехал километра два и вспомнил, что на остановке стояла "баба", наверняка запомнившая номер. Вернулся и прижал "бабу" к бетонной стене. "Баба" умерла в больнице; еще раньше бампером был раздавлен восьмимесячный "пацан", которым она была беременна. К несчастью для Михаила К., нашелся еще один свидетель: мужчина, отошедший с остановки "отлить" в кусты...

Дали Михаилу 15 лет. На одном из заседаний суда его пытался убить муж потерпевшей, но неудачно: сам схлопотал два условно...

В зоне Михаил К. задался благородной целью: встать на путь исправления и освободиться условно-досрочно. Благо, что для "аварийщиков", в отличие от закоренелых преступников, существовали и существуют всевозможные льготы, поблажки. Михаил К. прошел свой путь от шныря (уборщика) столовой до бригадира цеха, в котором собирались и красились борта для тракторных прицепов. Норма 80 бортов в смену с бригады. При Михаиле К. она выполнялась неукоснительно. Приближалось 60-летие Великой Октябрьской социалистической революции, а с ним и амнистия, а с амнистией комиссия по освобождению, и все совпадало с почти 8 годами (более половины) срока, отбытого Михаилом К.