Тюрьма народа

М. Меньшиков приводит следующие данные: "Петербургский университет принял в 1906 году почти 18 процентов евреев (вместо 3 процентов), Харьковский – около 23 процентов, Киевский – 23 процента, Новороссийский – 33 процента, Варшавский (в 1905 году) – 46 процентов. Прибавьте к этому так называемых вольнослушателей-евреев и вольнослушательниц (между последними евреек было 33 процента). В прошлом году (в 1908 – А.Ш.) в среднем евреи занимали почти 12 процентов всего русского студенчества", составляя, добавим, 4 процента от населения России.

"Евреи довольно глубоко проникли в русское общество… В некоторых отраслях свободных профессий – в периодической печати, среди врачей, в адвокатуре – евреи стали преобладать", – признавал еврей Давид Заславский. В начале ХХ века "евреи состояли в политических партиях, были представлены в Госдуме, имели влияние на городское и земское самоуправление, на органы юстиции и суда, организации промышленников, держали в руках десятки издательств, контролировали значительную часть прессы" (В. Бегун, "Вторжение без оружия").

К началу ХХ столетия "евреи составляли 55% купцов первой и второй гильдий"; тогда же "в Киеве среди купцов первой гильдии евреев было 414, а христиан – 18" (А.З. Романенко, "О классовой сущности сионизма", Лениздат, 1986). Из 93,9% российских евреев, проживавших в черте оседлости, 75% занимались торговлей и ремеслом (там же). Среди евреев была почти всеобщая грамотность; "еврейское население России стояло выше коренного населения по уровню благосостояния, образования и другим важнейшим показателям" ("Вторжение без оружия").

"В дореволюционной России процветали такие крупнейшие еврейские финансовые тузы, как торговец спиртными напитками и банкир Евзель Гинцбург – отец Горация Гинзбурга, основателя и владельца Ленских золотых приисков. А кроме них были еще Гальперины, Бродские, Этингеры, Поляковы и многие другие… В целом по России 60-70% всей торговли сахаром приходилось на долю еврейских предпринимателей" ("О классовой сущности сионизма").