Тюрьма особого назначения

— Для начала приготовься к тому, что тебя выгонят с твоей замечательной работы в Клубе искателей сокровищ! — уклонилась от прямого ответа Анжелика. — Неужели ты думаешь, что эти господа равнодушно отнесутся к тому, что один из их сотрудников не сообщил им о найденном кладе?

— Ничего, я это как-нибудь переживу, — усмехнулся историк. — И скорее всего в финансовом отношении ничего не потеряю, а даже наоборот. Так ты не ответила на мой вопрос... Поможешь потратить честно заработанные деньги?

— Глеб, мы еще так мало друг друга знаем! — с мягким укором сказала девушка, театрально надув губки.

— Так никто не мешает нам узнать друг друга поближе, — прошептал Глеб, снова целуя ее.

Его руки медленно двинулись вдоль изгиба ее узкой талии, плавно поднимаясь вверх и уже касаясь кончиками пальцев обтянутой эластичной тканью упругой груди, но в следующую секунду Анжелика отстранилась, некоторое время молча смотрела в горящие возбуждением карие глаза Глеба, а потом спросила:

— Скажи... ксерокопия письма священника сейчас находится здесь, в твоей квартире?..

Глеб безмолвно кивнул.

— Ты не мог бы мне ее показать? — чуть слышно прошептала девушка.

Глеб удивленно вскинул брови и посмотрел на Анжелику с недоумением.

— Просто я действительно хочу убедиться, что это не байка. Нет, не подумай, что я тебе не поверила, но... Ужасно хочется взглянуть! Можно, а?!. — Глаза журналистки смотрели на Глеба так умоляюще, что он не смог отказать.

Глеб встал с дивана, подошел к висящей на стене, напротив окна, картине — копии бессмертного шедевра Саврасова «Грачи прилетели» — и осторожно снял ее с вбитого в стену гвоздя. Выдвинул один из ящиков письменного стола, вынул оттуда отвертку и принялся отгибать находящиеся с внутренней стороны позолоченной деревянной рамы тонкие рейки. Между холстом и подрамником находилась тонкая прозрачная папка с несколькими листами стандартного формата.

Глеб аккуратно положил разобранную картину на плетеное кресло, достал из папки два листа, пододвинул к дивану журнальный столик, разложил на нем документы и сел рядом с Анжеликой.

— Вот, смотри, — указал он пальцем на ксерокопию письма, — это написано рукой последнего настоятеля монастыря, отца Амвросия. А этот, отпечатанный на компьютере текст — точный перевод, сделанный по моей просьбе питерским профессором Роговым, единственным, можно сказать, специалистом по старославянской тайнописи. Уникальный человек и потрясающий ученый, мне повезло, что я его разыскал! — Анжелика вдруг оторвалась от разглядывания документов и перевела на Глеба испуганно-вопросительный взгляд. — В чем дело, малыш?

— Ты уверен, что этот уникальный человек, узнав, где спрятаны монастырские сокровища, не захочет организовать свою игру?

— Если бы ты имела удовольствие с ним общаться, то не стала бы задавать такой вопрос. Ко всему прочему, профессору Рогову уже под восемьдесят. В таком возрасте, тем более если у тебя никогда не было ни семьи, ни детей, а единственной и постоянной любовницей, удовлетворяющей все страсти, являлась работа, вряд ли думают о деньгах. Старику вполне хватает его пенсии. Когда я предложил ему деньги за перевод, он только улыбнулся и сказал: «Когда найдете эти сокровища, привезите мне их фотографии. Думаю, такого вознаграждения будет вполне достаточно».

— Ладно, я просто так спросила. Подумала — и спросила! — стала оправдываться журналистка. — А где сейчас находится твой московский друг, тот, что вместе с тобой занимался делом о кладе настоятеля? В Москве?

— В командировке. Что, и его тоже подозреваешь в желании в одиночку присвоить все найденное?! — рассмеялся Герасин. — Когда Вовка Белевич приедет в Питер, я тебя обязательно с ним познакомлю. Но... помни наш уговор — ни слова!

Я тебе ничего не говорил. Если проболтаешься, он мне этого не простит, а ссориться со старыми друзьями вообще последнее дело. Тем более из-за денег и женщин. Ну что, можно убирать? — Герасин кивнул на разложенные на столике документы. — Кроме того, о чем я уже тебе рассказал, здесь нет ничего интересного. Можешь посмотреть сама, если не веришь.

— Верю! — девушка звучно чмокнула Глеба в щеку. — Конечно, верю, Глебушка! — Она увидела, как историк взял оба листка и бросил их вместе с отверткой в верхний ящик письменного стола. — И буду с нетерпением ждать, когда ты получишь свою долю вознаграждения!

— Но ведь мы же так мало друг друга знаем?! — с шутливым укором повторил недавние слова Анжелики Герасин. — Или — ничего?!

— Я надеюсь, что скоро мы узнаем друг друга гораздо ближе... — Анжелика нежно погладила Глеба по колючей щеке. — Если ты не против...

Вместо ответа Глеб вдруг поднял Анжелику на руки и понес в спальню.

Девушка молча смотрела в его глаза, не предпринимая ни малейшей попытки высвободиться. Лишь когда он положил ее на мягкую постель, она тихо попросила:

— Ты не мог бы набрать для меня ванну?..